— Наконец-то! — возбужденно всплеснул руками директор Гликман, когда увидел нас со шкипером. Вернее, обрадовался-то он шкиперу, а на меня зыркнул, как сыч на мышу, и раздраженно спросил Юшу: — А этого зачем притащил? Ты что, в хитрый домик с очевидцем приканал? Простите, Людмила Львовна, — слегка заискивающе обратился директор к незнакомке, — это такой профессиональный сленг. — И тут же набросился на меня: — Иди научный кабинет отмывать, под начало Дины Марковны!
(Дина Марковна руководит научно-просветительским отделом — тем самым, который накрыла волна фекалий).
— Ты мальца не тронь, Сёма… Исаевич, — заступился дядя Толя. — Малец пока со мною бегает.
— Щщас! — возмутился Гликман. — Может, ты его ещё и по ширмам втыкать научишь? Простите, Людмила Львовна, — снова извинился он перед грудастой дамой и повторил коронную фразу: — Это профессиональный сленг.
— Да про сленг я знаю, Семён Исаевич, — густым сочным сопрано выдохнула дама. — Потому меня к вам Кирилл и направил, вы же в курсе…
— Ну да, ну да, — закивал Гликман. А Юше приказал: — Ты этого своего… мальца за дверью оставь, разговор пойдёт серьезный, не за наш зоопарк.
— А за какой? — спросил Юша.
— За другой.
— Ты в смысле?..
— Смыслов, Толик, столько, что не знаю, как их по карманам рассовать. Короче, дело касается Мити Ломщика…
— Погуляй, Шурик, — бросил мне штурман, — но неподалёку, чтобы я тебя кликнуть мог.
И я оказался за дверью. Вернее, под директорским окном, которое по случаю летней жары было приоткрыто. Правда, для этого здание пришлось обогнуть. В принципе, если бы шкипер решил меня кликнуть, я бы мигом возник рядом. Хотя окошко выходило в тыл отдельного одноэтажного домика, где располагалась директорская администрация: сам Гликман, его зам Ольга Игоревна, а третий кабинет занимал шкипер Юша, штатная должность которого такой роскоши не предполагала. Но старую дружбу не пропьешь…
Тыл особнячка примыкал к сплошной стене зоопарка. Между ним и стеной была разбита симпатичная клумба. Кстати, в целом стена давно уже не сплошная: высокая решётчатая ограда из толстых стальных прутьев и декоративных узоров. Говорят, питерские мастера сработали. Так до сих пор ни одна сволочь не погнула — а пытались, и не раз.
— Идиоты, — заметил Юша, когда хвалился передо мною ограждением своего звериного узилища. — Это ж питерцы, у них же опыт… Вековой! Одна Петропавловская крепость чего стоит или, скажем, Кресты, Арсенальная крытка опять же: там решки ковали такие — носорог обломается, муха це-це хрен прожужжит.
А вот кусок прежней белёной кирпичной стены за особнячком почему-то оставили. Почему — не знает даже шкипер Юша. Загадка природы.