— А насчет приобретения гамадрилов — это целиком заслуга уважаемого Анатолия Ефимовича, — сообщила она любопытной корреспондентке, сжимавшей огромный микрофон, как обезьяна гранату, и широким жестом указала в сторону перепелиной лысины. — Он убедил коллег из немецкого зоопарка обменять нашего моржа на четверых приматов.
— Ого! — захлопала глазами журналисточка. — А это как — равный обмен? Или пришлось доплатить?
— Щщас! — возмутился хмурый шкипер. — Мы бы еще и коалу прихватили, если бы Ольга Игоревна не…
— Так, это не записываем! — замахала руками Лисовская. — Никаких подробностей! Анатолий Ефимович, без самодеятельности! Здесь я на вопросы отвечаю…
— Я это сотру, — пообещал телеоператор с пышным ирокезом. — Мне другое интересно. Гамадрилы, они же, наверное, только по-немецки понимают. Как вы с этим делом справляетесь?
— Так и справляемся, — вздохнула замдиректора. — Работникам пришлось засесть за словари. Уже кое-чему по-гамадрильски научились. Ну, там, «гутен морген», «фрессен», «нах хаузе»…
— А как они реагируют, например, на «Гитлер капут»? — не унимался любопытный «ирокез».
— Да никак, — опять вмешался Юша.
— Откуда вы знаете? — засомневался оператор.
— Уж не дурнее тебя! — зыркнул на него шкипер. — Это первые слова, которыми мы их встретили!
К Юше я подошел сразу после интервью.
— Молодой человек, у нас принято представляться по старшинству, как в армии, — недовольно поправила меня женщина со свекольной головой после того, как я обратился к шкиперу. — Заместитель директора зоопарка здесь все-таки я.
Я сразу стушевался, но тут вступился Юша:
— Ольга Игоревна, он же нулевой, откуда ему знать. Тем более этот киндер все равно будет под моей командой, вам с ним редко придется встречаться.
— Очень надеюсь, — сурово отрезала начальница. — И вообще, Анатолий Ефимович, вы бы с этими киндерами осторожнее, знаете ли. Бог знает чего бы сейчас им
наговорили. Коала, коала… Что вы все с ним не угомонитесь, с этим коалой?
— Виноват, Ольга Игоревна, — сокрушенно развел руками шкипер. — Само вырвалось.
— Вот как вырвалось, так пусть и ворвется. И поставим на этом крест.
После расставания с заместительницей директора Анатолий Ефимович внимательно осмотрел меня с головы до ног и обратно. Осмотром он, судя по всему, остался доволен. А еще почему-то ему понравилось мое имя.
— Шурик, значит. Шурик — это хорошо. Шурик — это по-нашему.