Митя Ломщик поднял взгляд на штурмана, и было видно, как липовый князь медленно, но верно прозревает.
— Это ты! Это ты, падла! — заорал он. — Да я тебя сам на куски рвать буду!
В это время зазвонил другой телефон. Ломщик схватил трубку:
— Горит? На Часовой? Полыхает?!
— Я же так и сказал, — подтвердил Юша. — Полыхает. Продолжим партию или согласимся на ничью?
Князь выглядел бледно. Но продолжал держаться.
— Юша, ты можешь спалить хоть весь Паханск. Бабло у меня на счетах. Что сгорит — верну с лихвой. А бабка твоя никуда не денется. Долг на ней висит — отдаст всё…
— Не на ней одной долг висит, — спокойно заметил Юша.
— Ты это о чем? — в голосе липового князя прорезались тревожные нотки.
— Ёсю помнишь? Которому ты на питерской зоне вкатил гроши немалые? Как мыслишь, сколько бабла на его счетчик за эти годы намоталось? Столько валюты по миру не ходит!
— Ты меня на понт не бери! Ёся про то давно забыл. Да и годы его уже такие, что найти меня не успеет. А ты не подскажешь. Потому что я тебя раньше урою.
И тут в третий раз зазвучала телефонная трель.
— Опять горит? — криво ухмыльнулся Митя. — Ничего, сейчас ментов подключим, долго это не будет продолжаться.
Он поднял трубку:
— Да! Слушаю! Что там у вас?
И вдруг личико гиены мгновенно сморщилось:
— Иосиф Павлович? Да, конечно, как же, помню. Да, в курсе. Долг за мной. Ну что вы, Иосиф Павлович! Кто от вас ховался? Так обстоятельства сложились. Конечно, с завтрашнего дня начну выплачивать! Что вы говорите?
Би…Би… Би…
Обессиленный Митя откинулся в кресле.
— Это крах…
— А ты думал, это — Дед Мороз? Кончит он тебя, Митя. А дело твоё в счёт долга заберёт. Всё по справедливости.
— Юша… Анатолий Ефимович… Христом богом… Вы же с ним друзья…
— Какие друзья, Митя, окстись. Он — законный вор, а я кто? Босота перелётная.
— Ну я же знаю, вы с ним с детства… А бабушку вашу — это, конечно, беспредел. Как её по имени-отчеству?
— Марина Григорьевна Ставская. Вот данные.
Юша бросил на стол несколько листов бумаги. Княже судорожно бросился звонить какой-то Марине.
— Лады, Ломщик. По старушке проверю. А с Ёсей — что-нибудь поколдуем. Авось пронесёт.
— Анатолий Ефимович! Да я… Я же в долгу не останусь!
— Ты и сейчас в долгу. Не зарекайся. Кликни своих толстолобов, пусть нас проводят.
Мы вышли на улицу.
— Вы правда Гусеву поможете? — спросил я шкипера.
— Ты с дуба рухнул? Пусть с ним Ёся разбирается.
— А если его…
— Не дрочи себе мозги, — поморщился дядя Толя. — И мне тоже. Кого гребёт чужое горе, когда своё невпроворот? Одной гиеной меньше, одной больше.
— Вы же обещали…