— С идиша или с иврита? — уточнил я.
— С херита! — коротко пояснил Юша. — Сказано тебе — с еврейского.
Короче, хлопчики доставили нас на территорию «Дубовой рощи» и передали семь раз больному Юше путевку-курсовку. Даже в номер провели.
— Усе, шо трэба, — отрапортовал экс-чемпион по рукопашке Юра Пэрэць. — Дале, я зрозумив, вы сами… Колы шо, звоните, мобыла вам вже знаемая.
— Благодарствую, хлопцы, — попрощался Юша.
— Та нема за що.
Как только хлопчики исчезли, Юша надел фирменный санаторский халат, запер дверь номера и отправился со мной на променад (любит он это словечко). Дорога наша сама собой повернула к элитному корпусу. Но тут нас остановили два «формовых» (со шкиперского — полицаи в форме).
— Прошу прощения, но сюда нельзя, — сказал один из них.
— Этим — можно, — раздался знакомый голос за нашими спинами.
Мы обернулись. Конечно — майор Левашов собственной персоной.
— Какая встреча, — произнес Евгений Петрович без особого удивления. — Знаешь, Ефимыч, как-то по молодости (я еще лейтехой был) паковали мы одного пьяненького поэта. Ничего существенного, так, домашний бузотер, кухонный боксер. Ох, он нас материл — да все в рифму! Но у меня только приличное в память запало. — И следак торжественно продекламировал:
— Над Россией солнце встало
Ядерным пожарищем…
Мы к вам в гости прилетели,
Здравствуйте, товарищи!
Вот с тобою, Ефимыч, то же самое чувство. Ты страшнее ядерной войны. Ну, пошли, что ли… — И майор, подхватив нас со шкипером под локотки, повлек к «хитрому домику».
— Вдовин-то как? — спросил по пути Юша. — Пришел в себя? Глянуть можно?
— Это не зоопарк, — наставительно заметил Левашов. — Билет имеется?
— Имеется, — ответил Юша и показал путевку в санаторий.
— Надо же, и число сегодняшнее… Я почему-то так и думал, что ты здесь чисто случайно. А про Вдовина тебе зорянка начирикала?
— Лазоревка, — поправил шкипер.
Ну всё, сошлись два знатных орнитолога…
— И все-таки откуда ты узнал, что профессора содержат в этой тихой обители? — поинтересовался Левашов.
— Ты же сам просил пробить информацию. Сообщаю: дядя Амалии Аскольдовны находится в палате, куда мы прямиком и топаем.
В элитный корпус мы не вошли, а присели за стол в уютной беседке.
— А как звать твою лазоревку? — полюбопытствовал Левашов.
— Лазоревкой и звать.
— Это ее вы с Николаем Палычем слушали? Ну чего уставился? Вашу машину костановские ребята еще от Паханска пасут. А тебя — от особнячка Тайги.
— Чего же тогда вы меня не схомутали? — спросил Юша.
— А на кой ты нам сдался? Нет, хирург ты, конечно, от Бога…
— В каком смысле? — не понял шкипер.