Но сексуальная затея с треском лопнула. Шимпанзе интересовались только бананами. Причём даже если те лежали в связке с кокосами, ассоциаций у приматов не возникало.
У них-то не возникало, однако три научные девицы, занимаясь обезьяньими экспериментами, постепенно сами пристрастились к половой кинокультуре, затесавшись в зрительскую толпу шимпанзе. Откуда их сегодня и выдернул отважный шкипер, как мужик репку. Оказалось, эксперимент держался в великой тайне и оказался для Юши неприятным сюрпризом. Дядя Толя хотел как следует отходить учёных дамочек красной шваброй, но Валька не позволила. К тому же на Юшин рык примчался смотритель Анвар Ганиев и сообщил, что шкипера разыскивает какой-то Ермишин.
Дядя Толя сделал мне властный знак, и я поплёлся вслед за ним.
— Что за Ермишин? — спросил я.
— Коля Тайга, фамилия у него такая, — пояснил Юша и кивнул на скамью рядом с площадкой, где детишек катали на пони по кругу. Откинувшись на крутую спинку скамейки, там сидел неброский сухощавый человек в кепке и щурился, подставляя лицо ласковому с утра южному солнцу. Мы подошли поближе, и я так прикинул, что гражданин постарше дяди Толи будет, уже с лишком за семьдесят. У Юши на лице морщин почти не было, несмотря на приличный возраст, а по Тайге жизнь крепко бороздой прошла. Но такое впечатление, словно он из канатов свит. Как определяет шкипер, "такой ещё может порвать чужую жопу на восьмиклинку".
— Хорошо у тебя тут, Юша, — с лёгкой завистью выдохнул Тайга. — Благостно. Детишки, ослики…
— Это пони.
— Оседлать бы такую поню и умотать на ней к едрене фене, — мечтательно протянул Тайга.
— Палыч, мозги мне не парафинь, — раздражённо прервал мечтания смотрящего Юша. — На тебя охоту объявили, а ты тут в одиночку промеж клеток гуляешь.
— Нет, Мельник, твоя зверская зона моими пацанами набита, как сорок бочек арестантами.
Я, честно говоря, заметил неподалеку из знакомых только Васю Битюга. Ну, и ещё похожих срисовал штуки три. Не по курткам, а по культурным рылам с переломанными носами.
— На кой ты ко мне личняком приплыл? — спросил Юша. — Я же обещал к тебе сам нарисоваться.
— Да у себя я люблю с коньячком, с балычком… А ты у нас — ни капли в рот, ни сантиметра в жопу. Да и не в том понт, — остановил он жестом Юшу, который хотел было возмутиться. — Спать не могу после Умкиной головы. Что делать, не знаю. Все свояки тоже на ушах. С Торонто у меня вчера базар был. Вот и прикатил к тебе вату покатать, покубатурить. Только без пельменника. Детский сад мне без надобности.
— Санёк, сбегай до кенгуру Беннета, — отослал меня Юша.