Сделал воду еще холоднее, да что б меня! Голова кипит от осознания того, что она находится в какой-то паре метров от меня. Как теперь в универ отпустить? Хорошо, вчера выпросил отпуск для себя. Палыч, Федор Павлович, наш командир, мужик мировой, вошел в положение.
– А что так, Соколов? Сокол ты наш, никак на моря собрался? – поправив форму, после того, как встал со своего стула мне навстречу, сказал он накануне.
– Нет, гости ко мне приехали.
– Гости? – грозно сдвинул брови седой старик. Командиру нашему, Зубареву Федору Палычу уже за шестьдесят, однако фору даст любому. И мне в том числе. – Это ж какие такие гости, Соколов? А, – положив ладонь мне на плечо и чуть дернув на себя, спросил он, – врешь мне, поди?
– Не вру. Гости.
– И что, вот так вот из-за гостей службу бросить решил? На месяц.
– Так точно.
– Ой, что-то не верю я тебе, Соколов. Ой, не верю. Ну, да ладно. Заслужил, Соколов, что греха таить. Отпуск дам. Но если ты нам понадобишься – вызовем. Так и знай.
– Не сомневаюсь, – вырвалось у меня.
– Что?
– Так точно, товарищ командир!
– Вот, так-то лучше. Иди Соколов. Иди. В свой отпуск…
Зубарев мужик хороший, но строгий. Не любит он отпуска раздавать. Но и отказывать не умеет, если правильно попросить.
Закрыл кран и вышел из душа. Нет, мы все-таки поговорим перед ее отъездом. Я хочу знать, что сделал не так, и почему она сбежала от меня! Завязав полотенце на бедрах, вышел из ванной. На кухне все еще горел свет и поэтому я сразу направился туда. Ленка все еще сидела на стуле и уже знакомо мне, вертела ложку в вазочке с вареньем.
– Ты забрал ключи, – буркнула вполголоса стрекоза. Не подняв на меня своих глаз.
– А ты хотела сбежать? Я же тебе ясно сказал…
– Мало ли, что ты сказал! Меня друзья ждут!
– Я хочу поговорить с тобой.
– Мне некогда, я опаздываю!
Девчонка ни в какую не хотела ни смотреть на меня, ни разговаривать со мной.
– Хорошо. Хочешь к друзьям – я отвезу тебя. Но сперва, ты расскажешь, почему ночью ушла спать на диван.
Молчание. Упрямая! Жутко упрямая! Прямо, как я.
Подошел к ней и опустился перед стрекозой на одно колено, при этом взял ее руку, ту самую, которой она только что с такой выдумкой взбивала варенье.
– Лена, на что ты обиделась?
У нее больше не было возможности отворачиваться. И она посмотрела на меня. Скользнула глазами по моим голым плечам, не смогла удержать выдавший ее трепет ресниц и маленький, но очень горячий вздох. Она потерялась где-то в районе моего торса, заблудилась на линии полотенца – я терпеливо ждал. Дал ей себя разглядеть. Когда же ее взгляд достиг моих глаз – зрачки моей стрекозы сказали мне все, что нужно было. Девчонка была возбуждена похлеще меня самого!