В назначенный час весь двор собрался у ворот замка, чтоб приветствовать новую госпожу. Селена никак не могла дождаться, когда наконец откроются ворота – и смотрела на ставни, затаив дыхание и не моргая, будто гипнотизируя их. В какой-то момент показалось, что так она никого и не дождется, а все происходящее – лишь дурной сон. Не сразу поверилось, когда ворота пришли в движение.
В тот же миг грянула музыка, посыпались лепестки роз и во двор въехала свадебная процессия. Несложно было догадаться, что Витовт с невестой находятся в самой красивой карете.
С нетерпением ждала девушка, когда взглянет на любимого и на его будущую жену. В глубине души надеялась, что та совсем не хороша, и сильно разочаровалась, когда из кареты в сопровождении князя вышла юная и миловидная блондинка. Ее можно было бы назвать ангелом во плоти, если бы не колючий взгляд и немного брезгливое выражение лица.
Селена не то, что почувствовала укол ревности. Ей показалось, будто в сердце вставили нож. Виной тому стала не только внешняя привлекательность будущей госпожи княжества, но и сам Витовт: он с обожанием смотрел на невесту. Нежно взяв за руку блондинку, мужчина провел девушку вглубь замка, в специально приготовленный для венчания зал.
И больно было Селене наблюдать за процессом, но и уйти она не могла, надеясь найти хоть одну зацепку в подтверждение тому, что Витовт играет влюбленного. Хотелось девице поймать теплый взгляд князя – и успокоиться, но, казалось, для него никого не существует, кроме спутницы.
Всей душой в тот миг возненавидела девушка блондинку. Хоть и понимала, что та ни в чем не виновата, но казалась ей худшей из врагов. Корила себя красавица за гнилые мысли, но они так цепко оплели ее разум, что никак не могла от них избавиться.
Для Селены церемония прошла, как в тумане. Очнулась, лишь когда Витовт, подняв руку левую спутницы, громко произнес:
– Склоните головы, подданные, перед вами ваша княгиня Ольга.
Зал разразился овациями и криками, которые заглушила величественная и громкая музыка.
Не было более сил у Селены, чтобы наблюдать за происходящим, и она поспешила в покои, чтоб закрыться там от всего мира.
Несколько часов девица умирала от ревности, злости и отчаяния. Жалела себя, горемычную. Проклинала тот день, когда встретила князя.
А потом пришла Жизель:
– Полноте горевать, милая. Великий князь желает слышать свою птичку.
– Вот еще, – взъерепенилась девушка. – Не стану я для него петь. Пусть теперь белобрысая лелеет княжеский слух своим голосом.
– После об этом посудачим, – покачала головой смотрительница, – А сейчас не зли Витовта, детонька.