– Я сказала, что никуда не пойду – значит, так тому и быть, – продолжала капризничать красавица.
– Гнев великого князя страшнее чумы, бестолковая. Погубит и тебя, и всех, кто с тобой связан, – взывала к разуму женщина.
И поняла Селена, что хоть ей теперь и мир не мил, но не могла она подставить под удар отца своего. Сказал бы кто глупой, на что она подписалась, когда пошла за князем, так в речку б кинулась, но не согласилась.
Взяв себя в руки, направилась девица в пиршеский зал. За время пребывания в замке почти выучила его планировку, но и без этого не ошиблась бы, идя в сторону гула и сильнейшего запаха алкоголя и еды.
Казалось, никто не заметил ее появления. Высмотрев среди шикарных столов ансамбль, девушка проследовала к дирижеру, который приветственно улыбнулся и жестами указал, чтобы она поторапливалась.
Заняв нужную позицию и прочистив горло, девушка запела, да так душевно и проникновенно, что с первых нот все присутствующие обратили на нее внимание. Воцарилась неестественная тишина, в которой чудесной трелью растекался волшебный голос.
Сама девушка будто находилась в трансе, не замечая реакции никого вокруг, и, когда она замолчала и пришла в чувство, никто так и не смел подать голоса.
Воспользовавшись общим замешательством, Селена нашла глаза князя. В них читались нежность и восхищение. Казалось, вот-вот государь забудет о спутнице и ринется к ней, но мужчина так и остался сидеть на месте. Несмотря на это, поняла красавица, что есть у нее оружие, из-за которого Витовт никогда не сможет забыть о ней. Не было во всем королевстве голоса, подобного ее.
На лице же Ольги читалась явная неприязнь. Не так глупа оказалась княгиня, чтоб не догадаться, что перед ней соперница. Не понравилось ей всеобщее восхищение другой.
– Как тебе наша птичка, звезда моя? – обратился к жене Витовт.
– Неплохо, – непривычно низко оценила талант Ольга и вынесла вердикт: – Но есть, над чем поработать.
Селена готова была поклясться, что глаза княгини в тот миг зловеще сверкнули, отчего девушке стало совсем не по себе.
– Вот как? – удивился князь. – Значит, я не столь избалован хорошим пением, как моя госпожа.
Такое простое согласие Витовта с мнением жены окончательно добило Селену, но девушка не подавала виду, гордо держа осанку и не опуская глаз.
– Можешь быть свободна, – совсем холодно сказал князь, отпуская фаворитку.
Как ни в чем не бывало, девушка покинула зал – и тут же направилась в сад горевать над своей участью да думать, что же с ней будет дальше. Устроившись на скамейке возле плакучей ивы, завела красавица горькую песнь.