— Нет. Я просто так спросила. Женихов среди наследников герцогств больше не осталось. В гильдии все сильно ниже рангом. Значит, придётся оставаться старой девой. Когда я умру бездетной, — тут девочка горестно всхлипнула, — герцогство достанется кому-то из моих двоюродных братишек. Я буду играть с их детишками и сама выберу наследника.
Слёзы набухли в уголках глаз, но Тереза стойко держалась. Лишь вернувшись в детскую, она смахнула влагу и сказала мишке:
— Мама заставит тётю ответить за разрыв со Стахом. А кто по-настоящему виноват, я им никогда не скажу.
Разговоры
— Тихий всем членам Государственного совета послал по три лавандового и по баночке жемчужного. А мне ещё дополнительно передал, на что, ещё при покойном государе, я ему реагенты давал. Правильный мальчик, слово держит, с ним можно иметь дело.
— Да! Малыш боевой. Мне тут служители нашептали… Его камердинер им похвастал. Барон оказался таким проказником! Служанку себе выписал. Из гарема. Негритяночку! Нетронутую. Сама чёрная, только зубы, да белки глаз и видно. Ой, шалун! Правильно его милость говорил – гадкий мальчишка. Он ведь принцу двух простолюдиночек из молоденьких гимназисточек смог представить. Такие были, понимаешь, невинные красотулечки!
— Ходок! Хорошо хоть за девками о делах не забывает. Пока какая-нибудь не окрутила, самое время погулять. Вот я помню в бытность мою… Хи-хи! До сих пор жена не знает!
— Эх, молодость-молодость!
* * *
— Представляете? Так рада была, так рада, даже когда благодарила, до крови укусила! Я одну лаванду жене, другую ей.
— А жемчуг с третьей лавандой кому? Небось, той, из оперетки?
— Жирно такое актриске будет! Золотой брошью с каменьями обойдётся! Я в запас припрятал. Пригодится. А вы как?
— Как-как! У меня дома жена, да внучка на выданье. Тут посторонних не задаришь, домашние женщины не поймут. Я вот думаю, надо бы на заседании… при случае, конечно… к слову… ещё попросить. Я ему послал чего, отдарился.
— И я о том же думал. Барон молодой, но деликатный. Не откажет. Обер-цалмейстер ещё при прежнем государе подсуетился – дал, что для зелья потребно. Так Тихий ему, канцлеру и аншефу по несколько коробок наварил. Думаю, нам тоже никак не откажет.
— Конечно, не откажет!
* * *
— Ну вот какой из титулярного камергера член Госсовета? Это он всё своими кремами, да лысиноубирателями добился! И этими… коктейлями камер-юнкера… Гадость! Такая гадость!
— Тут ты не прав! Знаешь ли, я в клубе пробовал. Свежо и оригинально. Даже при дворе ими не брезгуют, про салоны и не говорю. Очень ничего!
— Да! Ничего! Ничего такого, чтобы в Государственный совет вводить! Идиотизм! Полный идиотизм!