Банки конкурируют за собственный капитал со всеми остальными предприятиями. Соотношение прибыли после налогообложения и чистых активов американских нефинансовых корпораций на протяжении почти столетия оставалось, что неудивительно, в одном и том же диапазоне, как и доходность обыкновенных акций с 1890 г. В результате банковских кризисов, продолжавшихся на протяжении десятилетий, нормы прибыли на капитал банков снижались, но вскоре возвращались к этому узкому диапазону. Так, резкое падение 2008 г. было обращено вспять к 2011 г. После незначительных падений показатели чистой прибыли быстро восстанавливались до стабильного исторического уровня. В 2016 г. этот показатель составил 9 %. Единственным существенным исключением стала Великая депрессия. Но даже тогда показатели прибыли вернулись на уровень 1929 г. уже к 1936 г.
Самое поразительное в стабильности показателей банковской доходности с 1870 г. то, что соотношение их собственного капитала к активам заметно сократилось, а затем наблюдалось скромное восстановление. Собственный капитал банка в процентах к активам, например, в результате консолидации резервов и совершенствования платежных систем упал с 36 в 1870 г. до 7 в 1950 г. С тех пор этот показатель поднялся до сегодняшних 11. Таким образом, если исторические тенденции хоть что-нибудь да значат, постепенное повышение требований к минимально разрешенному капиталу в процентах от активов (при сохранении стабильной нормы доходности собственного капитала) не будет сдерживать поэтапное увеличение прибыли, поскольку чистый доход банка в процентах от активов будет, чисто арифметически, конкурентно повышаться, как это было и в прошлом. Этого будет вполне достаточно, чтобы покрыть расходы, связанные с повышением требований к капиталу. Разность между процентными ставками по кредитам и депозитам будет расти, и/или должны вырасти доходы, не связанные с получением процентов.
При резком снижении кредитных рисков станет возможным существенное снижение уровня банковского надзора и регулирования. Законодателям и регуляторам придется гораздо меньше беспокоиться о качестве кредитных и фондовых портфелей банков, так как убытки будут компенсироваться акционерами, а не налогоплательщиками. Это позволило бы правительству отказаться от чудовищного закона Додда–Франка 2010 г. Правительству больше не придется вмешиваться в основную экономическую функцию банков: помогать направлять скудные сбережения страны на финансирование потенциально продуктивных инвестиций. Оно сможет бросать свою регуляторную энергию туда, где та будет использоваться гораздо эффективнее – на искоренение мошенничества.