Налеты и обстрелы продолжались до конца месяца.
На Кронштадтской теплоэлектростанции снарядом обрубило верхнюю часть 64-метровой трубы. Узнав об этом, Травкин позвонил своему другу Родиону Максимовичу Джанашия — начальнику электростанции:
— Рад слышать твой голос. Я жив и здоров. У тебя как?
— Жив и здоров, чего о моих вещах не скажешь. Обломки трубы с большой высоты падали, квартиру разрушили.
Через час-полтора на электростанции появился Иван Васильевич.
— Держи, носи на здоровье!
Травкин передал приятелю белье, китель, другие вещи.
— Зачем? Мне скоро получать!
— У тебя же беда…
К беспокойству Ивана Васильевича за город и корабли прибавилась тревога за свою большую семью. Он полагал, что жена, ее мать, бабушка, а также его дочери и племянница эвакуировались. Но тут из Ленинграда пришло письмо. Жена сообщала, что их эшелон не отправили, фашисты разбомбили, а затем и захватили железнодорожную станцию, через которую шла эвакуация.
Чтобы обезопасить от авиационных и артиллерийских ударов подводные лодки, ускорить их ремонт, командование решило перебазировать подводные корабли в Ленинград. В начале октября Травкин получил приказание перевести лодку на позицию на Неве. В то время сделать это было непросто. В ближайших пригородах — Петергофе, Лигове, Стрельне — стояли вражеские орудия и били по кораблям, идущим по заливу. Практически под их огнем приходилось преодолевать весь путь. Ночью Травкину все же удалось незаметно провести корабль по морскому каналу.
Пришвартовались к «Полярной звезде» — бывшей царской яхте-пароходу, стоявшей у набережной между Кировским и Республиканским (ныне Дворцовым) мостами, напротив Эрмитажа. Во время штурма Зимнего дворца на ней размещался Центральный комитет революционного Центробалта во главе с матросом-большевиком Павлом Ефимовичем Дыбенко, возглавлявшим балтийцев. «Полярка» (как с любовью называли корабль) участвовала в героическом Ледовом переходе флота из Гельсингфорса (Хельсинки) в Кронштадт еще в гражданскую. В годы войны с белофиннами на этом корабле находился походный штаб руководства Краснознаменного Балтийского флота. Теперь на нем располагался штаб бригады подводных лодок.
Командир «Полярной звезды», внешне заметный, крупный Константин Евсеевич Сазонов, позаботился об удобном размещении экипажа. Травкину отвел каюту, отделанную красным деревом, с окнами вместо обычных на кораблях кругляшек-иллюминаторов. Уютные кубрики получила команда. Матка-плавбаза стала кормить, снабжать водой и электроэнергией лодку.
Закончив дела на корабле, Иван Васильевич поднялся на плавбазу. С ее высокого борта он увидел набережные и улицы Ленинграда совсем другими, чем они были несколько месяцев назад. Дома стали похожими друг на друга однообразно наклеенными крест-накрест полосками бумаги — так лучше сохранялись стекла при обстрелах.