Она в ужасе смотрела на него:
— Ты шутишь?!
— Нет, не шучу. Извини. Я знаю, что ты хочешь, чтобы все оставалось как раньше, но люди меняются. Обстоятельства меняются. Я люблю тебя. Люблю отчаянно. Как только один человек может любить другого.
— Я тоже тебя люблю.
— Тогда тебе придется меня отпустить.
Она пылко покачала головой:
— Нет! — Она обхватила его лицо ладонями: — Я не хочу тебя отпускать! Не могу. Ты — все, что у меня есть.
Он обхватил ее ладони своими и осторожно отвел их от своего лица.
— Тара, я больше не могу быть твоей страховочной сеткой. Не могу и не хочу. Ты не можешь дать нам шанс, значит, нам обоим нужно жить своей жизнью.
Ее глаза наполнились слезами, но она смахнула их.
— Ты обещал, что никогда не подведешь меня!
— Да, обещал. — Он слегка сжал ее руки, а потом отпустил. — Просто я не верю, что существующее положение нас обоих устраивает.
Гнев полыхнул в ее глазах.
— Ты что, предъявляешь мне ультиматум? Спи со мной, или я больше не буду твоим другом?
— Тара, так нечестно! Ты знаешь, что я говорю совершенно о другом. — Оуэн отвернулся. И у него гнев понемногу преодолевал боль.
— Это единственное, чего у нас не было, как ты не понимаешь? — Она схватила его за руку, снова разворачивая к себе лицом. — Все остальное у нас есть. Дружба. Понимание. Верность.
— У нас нет семьи. Общих детей. Мы не станем одним целым и не состаримся вместе. Если ты думаешь, что сможешь найти мужчину или я — женщину, которая смирится с тем, что нас объединяет, ты ошибаешься.
— Роберт готов был с этим мириться.
— Тара, Роберт уже пробовал вытеснить меня из вашей жизни.
Она ошеломленно посмотрела на него:
— Ничего подобного!
— Разумеется, не при тебе.
— Почему ты мне ничего не сказал?
— Не хотел вставать между вами.
— Если бы я знала, я бы ему не позволила! — пылко воскликнула она. — Роберт прекрасно знал, кто ты для меня. Я ясно дала ему это понять с самого начала. Одна из причин, по которой мне казалось, что мы с ним уживемся, заключалась в том, что он так хорошо отнесся к твоему присутствию в моей жизни.
— Пожалуйста, не надо, — вздохнул Оуэн, ненавидя себя за то, что заговорил о Роберте. — Я не хочу, чтобы ты плохо думала о нем.
— Пойми, моя жизнь сейчас перевернулась вверх дном, и я не понимаю, почему. То есть головой я могу понять, что кто‑то хочет наложить лапы на то, что мне известно, и я понимаю, что такие сведения опасно передавать людям с дурными намерениями. Но повторяю, не сомневаюсь, то, что мне известно, моя компания уже изменила! Сейчас мне известно почти столько же, сколько и всем остальным.