И этих пары секунд Маше хватило, чтобы прыгнуть к стулу, на котором лежал «глок», схватить его и открыть стрельбу по лезущим в окна и двери боевикам.
Все произошло так быстро, так неожиданно, что нападавшие не успели начать стрелять, а может, у них и вообще не было огнестрельного оружия, только дубинки и ножи. Зачем поднимать лишний шум, если вас шесть человек, а внутри виллы, и это совершенно точно, – маленькая шлюшка и ее любовник? Тем более что мужчину надо обязательно захватить живым, иначе как он расскажет то, что интересует нападавших? Например, где лежат деньги.
Но Маша всего этого не знала. Пока не знала. Большой черный пистолет дергался в ее руках, посылая злые пули в тех, кто решил уничтожить ее мечту и любовь, а когда патроны закончились, она схватила стул, подняла его, как пушинку, и бросилась вперед с яростным криком:
– А-а-а! Убью, суки!
Но не добежала. Загремели выстрелы откуда-то позади нее, и стул от неожиданности вывалился из ее рук, а нападавших смело с дороги стальной метлой автоматных очередей.
Маша с всхлипом осела на пол, чувствуя голым задом холодную влажную поверхность паркета. В глазах темнело, грудь яростно вздымалась от прогоняемого через нее ставшего горячим воздуха, в затылке билась кровь, и ей как-то сразу стало жарко, будто она оказалась в жаркой бане.
– Ты в порядке?! Эй, Маша, очнись! Очнись!
Широкая ладонь легонько шлепнула ее по щеке, но этого «легонько» хватило, чтобы голова мотнулась в сторону, а глаза перестали быть стеклянными и начали видеть все происходящее вокруг.
– Я… в порядке! – выдавила из себя Маша и с трудом поднялась на ноги. – Кто? Что?
– Похоже, что наш приятель подсуетился, – мрачно бросил Константин Петрович. – Или еще откуда-то ветер дует. Чертовы Багамы! Маш, ты как себя чувствуешь? Сильно болит?
И она тут же почувствовала боль. Болел бок, по которому скользнул нож, болела левая грудь, на которой откуда-то взялся наливающийся кровоподтек. Вся левая сторона тела была залита кровью – то ли своей, то ли брызнувшей из противника. Который, кстати, лежал неподвижно на пороге и не подавал признаков жизни.
Шеф подошел к ней поближе, положил на пол короткий автомат, ухватил Машу обеими руками и стал вертеть, как куклу, внимательно осматривая со всех сторон. Потом удовлетворенно хмыкнул и сообщил:
– Нормально. Жить будешь. И даже красоты не потеряешь. Царапина на боку, несколько ушибов. Молодец! Произвожу тебя в лейтенанты!
Маша вяло улыбнулась и пошла к стулу, бессильно присела на него, положив руки на колени, и замерла:
– Что будем делать, Константин Петрович? Шум! Небось соседи-то полицию вызвали!