Странно, но он совсем не ощутил потери, даже спустя годы он так и не почувствовал этого. Он научился быть самодостаточным и контролировать свои эмоции. Разве это не признак силы? Он знал, насколько может быть больно, когда реальность не отвечает твоим ожиданиям, когда отвергают твои чувства. Лукас был рад, что у его племянника есть тетя, которая может позаботиться о нем. Ребенок был не один в этом мире, особенно сейчас, когда он столкнулся с болезнью.
Лукас посмотрел на Бронте и нахмурился: темные круги залегли под ее глазами, она еле стояла на ногах от усталости. Он понимал, что не только мальчику пришлось нелегко в последнее время. Лукас все еще был зол на нее, ведь Бронте столько времени скрывала от него племянника, но в глубине души он понимал, что она была права. Сейчас Лукас знал только одно: права Бронте или нет, но ребенку нужна помощь, которую Бронте не в силах оказать.
Лукас невольно потер свой шрам на щеке. Хватит! Речь идет о Нико, а не о нем. Несмотря на то что он вовсе не жаждал общаться с ребенком, Лукас был уверен, что должен обеспечить его безопасность, даже если Бронте против.
– А мы не могли бы сделать вид, что Нико не твой племянник? Придумали бы какую-нибудь историю для прессы, – предложила Бронте.
– Слишком поздно, – усмехнулся Лукас, поражаясь ее наивности. – История с Нико уже всплыла наружу. Моя пиар-служба уже организовала пресс-конференцию, завтра я сделаю краткое заявление, что Нико – мой наследник, расскажу, что ребенок болен и попрошу войти в наше положение и не беспокоить нас в такое непростое время.
– И это сработает? – Бронте посмотрела на него несчастными глазами.
Она была похожа на брошенного щенка, который ищет хозяина. В ее глазах еще светилась надежда, что все обойдется. Лукас невольно поморщился – он почти физически ощущал отчаяние Бронте.
– Я постараюсь успокоить журналистов, – сказал он. – Нужно поскорее замять эту историю. Голая правда не продается так хорошо, как непроверенные сплетни. Но тебе все равно придется переехать в новый дом, – заметил он. – Пресса – не единственная угроза.
Какой бы юной и наивной она ни была, Бронте должна понимать, что некоторые люди могут пойти на крайности, лишь бы получить деньги. Тем более все эти четыре года она одна тащила на себе ребенка.
– Понимаю, – кивнула она. – Прости… Ты все делаешь верно, а я лишь усугубила ситуацию. Но все так неожиданно…
– Я думаю, ничего ужасного не случится, если ты больше не будешь мыть туалеты, – сказал он.
Он заметил, как ее глаза расширились от удивления. Бронте вспыхнула.