Лорд, который влюбился 2 (Гаврилова) - страница 80

— Хорошо! Не выдам!

Но Акстеру показалось мало и он принялся умолять о клятве. Шейн не поклялся, но приказал всем присутствующим молчать.

Ослушаться? Лучшие воины Империи не смогли по многим причинам. Главная — Шейн был победителем, а желание победителя закон даже в тех случаях, когда это желание — бред.

В итоге, когда защитный круг, скрывавший от лишних глаз, растаял, и Акстер вышел потрепанный, но живой, все решили, что именно он и выиграл. Простым бойцам, как и командирам, даже в голову не пришло, что Токс мог отступить. Ведь на кону стояла не честь рода, а жизни и свобода нескольких сотен людей, которые очутились в месиве этой самой первой битвы. По мнению бойцов, Акстер не мог предать и остаться при этом живым.

А свидетели… они так и продолжали молчать, повинуясь приказу Шейна. Только всегда кривились, когда кто-нибудь начинал расхваливать Токса Акстера. В официальных мероприятиях, связанных с чествованием Акстера тоже не участвовали, только — и об этом оруженосец знал уже по слухам, — сам Шейн однажды пришел.

«Говорили, что он сидел и смотрел на Акстера насмешливым взглядом, — писал оруженосец, — а тот гордо принимал очередную награду. После награждения благодушно кивнул Тизару, и Шейн едва не рассмеялся Акстеру в лицо.

Возможно, это поучительная ситуация, — продолжал автор, — она учит нас тому, настолько все люди разные. Будь на месте Токса любой из моих знакомых, он бы сгорел со стыда, а Акстеру все нравилось. Более того, мне кажется, что в какой-то момент этот горе герой всерьез поверил в то, что дрался с Верховным и победил».

Меня от этих строк замутило, зато удивления никакого… Я знал достаточно боевых магов и понимал — Шейн действительно мог поступить упомянутым образом, это вполне в духе таких, как мы.

Более того, когда речь о запредельном напряжении и поступках, которые требуют невероятной концентрации сил, приоритеты меняются. Это румяная домохозяйка может драться за право авторства на рецепт блинчиков, а великие люди мыслят другими категориями. Шейн был велик.

Я шумно выдохнул и откинулся в кресле, уставившись в потолок — в читальной зоне библиотеки было практически безлюдно и очень спокойно. Никаких битв, никаких предательств и несправедливости. Простая и мирная жизнь, и Шейн Тизар являлся одним из тех, кто обеспечил этот покой.

Еще один выдох, и я вновь вернулся к книжным страницам, чтобы прочесть:

«Прошло много лет, и я готов стать тем, кто нарушит запрет Шейна. Возможно, мой скромный труд никто и никогда не прочтет, но правда должна быть изложена. Хотя бы так. Хотя бы здесь».