Так вот, на этого моего приятеля попытались «наехать», если использовать современную терминологию, распространенную в известных кругах. В том зале, где преподает он, занимаются еще каратисты и кикбоксеры. Парни, этот маховик завертевшие, давно поняли, что теперь избалованную публику танцами-ката в зал не заманишь, надо подавать товар лицом. И они товар подавали. Спарринги на каждом занятии проводили такие, что никаких видео-боевиков не надо смотреть. Так вот, айкидо начинали заниматься с десяти вечера, а эти наследники Чака Норриса и Брюса Ли к десяти должны были закругляться. Но так уж получалось, что они постоянно «заигрывались».
Казалось бы, лучшего и желать не надо — три часа выделяют им в самое удобное вечернее время, зал просторный, айкидо, с его скрупулезным оттачиванием приемов и проблематичностью в смысле достижения скорого и заметного результата, явно не способно переманить к себе занимающихся, но… Это уж психологи в состоянии поместить людей, подобных Кочетову, шефу каратистов-кикбоксеров, в определенную клетку своей классификации. А по мне у него была карма пожирателя, захватчика, агрессора. Он явно вытеснял моего мягкого в обращении приятеля — хотя вовсе не слабохарактерного! — из зала. Беседы, их на стыке смены групп носили практически всегда один и тот же характер — вызов со стороны Кочетова на поединок и вежливый отказ со стороны моего приятеля. Плюс неприкрытая реклама искусства мордобоя руками и ногами и столь же неприкрытое охаивание «этих шманцев» — характеристика, выданная Кочетовым айкидо.
Дело для моего приятеля осложнялось тем, что Кочетов был настоящим бойцом, не из тех прохиндеев, которые еще несколько лет назад объявляли себя сэнсеями всех сэнсеев. Нет, этот худощавый, среднего роста, внешне не очень приметный мужчина в возрасте под тридцать в любой момент был готов «вправить мозги» всем желающим, невзирая на разницу в росте и весе. Я сам был свидетелем недавнего поединка Кочетова с одним из его лучших учеников, увешанным разными званиями, выезжавшим даже за рубеж и там успешно выступавшим. Ученик был выше учителя сантиметров на двадцать. К тому же двухметровый детина обладал неплохой «растяжкой», то есть, эластичностью мышц и подвижностью в суставах — ноги его так и реяли над головой Кочетова. Именно реяли, потому что попасть в голову ему ни разу не удавалось. Зато уж Кочетов попадал почти во всех случаях, когда ему того хотелось. Завершил он схватку эффектным прыжковым ударом, развернувшись в воздухе и поразив своего рослого воспитанника пяткой в грудь, отчего тот потерял равновесие и завалил стойки со штангой в углу, куда был раньше еще оттеснен настырным сэнсеем.