Потом он закрыл глаза и перекатил пилюлю под левый задний зуб, чтобы было легче раскусить ее.
Он позволил им надеть на себя небольшой металлический шлем с торчащими от него проводами. Он почувствовал затылком холодный металл шлема.
И тогда Ремо Уильямс так сильно сжал челюсти, что могли треснуть его зубы. Какая-то теплая жидкость заполнила его рот, перемешиваясь со слюной. Он проглотил ее вместе с остатка ми скорлупы пилюли.
Он почувствовал умиротворение и сонливость. Ремо открыл глаза и увидел их: охранников, начальника тюрьмы и кого-то похожего на священника. Нет, он не был похож на монаха. А, может, был. Может быть, они поступали так с каждым приговоренным, чтобы ему было все безразлично.
— У вас есть последнее желание? — Неужели это был голос начальника тюрьмы? Ремо попытался покачать головой, но она была прикреплена к стулу. Он не мог двигаться. Что держало его, пилюля или зажимы? Неожиданно этот вопрос стал ему безразличен. Когда мягкая, теплая темнота обволокла его, Ремо решил подумать над этим вопросом позже. Сначала он поспит до завтра.
Гарольд Гейнс, забыв про незнакомца, смотрел через стеклянное окошко, ожидая гневного взгляда начальника тюрьмы. Репортеры не были допущены на эту казнь, и несколько стульев в комнате оставались пустыми. В завтрашних газетах казни будет отведено всего лишь несколько строк, и имя Гарольда Гейнса не будет упомянуто. Если бы здесь присутствовали репортеры, они несомненно раздули бы целую историю о человеке, который включал генераторы, о Гарольде Гейнсе.
Начальник тюрьмы не двигался. Уильямс тоже. Он казался расслабленным. Может, он без сознания? Его глаза закрыты. Его руки неподвижны. Этот ублюдок был слишком спокоен.
Хорошо, Гейнс разбудит его. Ток будет медленно нарастать до полной мощности.
Гейнс тяжело дышал, думая о том, что его собственная рука сейчас отправит этого Уильямса на небеса. Он даже чувствовал тепло своего дыхания, когда начальник тюрьмы отошел от электрического стула и кивнул в его сторону. Гейнс медленно повернул реостат. Генераторы загудели. Тело Уильямса содрогнулось. Гейнс медленно повернул реостат в обратную сторону. Он почти чувствовал жженый запах мяса, щекотавший ноздри тех, кто находился внутри комнаты.
Начальник тюрьмы кивнул снова. Гейнс также медленно повернул реостат. Тело содрогнулось снова и затихло. Гейнс почувствовал облегчение, отключил питание, и генераторы замолчали. Все было кончено. Он заметил, что незнакомец исчез. Отключая выключатели панели, он почувствовал злость на дурные манеры незнакомца и неважную работу генераторов. Что-то было неисправно. Завтра, обещал он себе, он осмотрит контрольную панель.