Персей, некормленый, невыспанный и злой, из дома-то вышел сам. А вот уже потом разошелся не на шутку – мол, сыновей Громовержца и великих героев гнать?! А подарочка за такую ласку не хочешь, дядя?!
И вытащил из сумки голову Медузы Горгоны с отчаянно выпученными глазами.
Титан, конечно, отвернуться не успел и закаменел на славу, так, что уперся даже в небо на веки вечные.
Персей плюнул, из чистого благородства не стал покушаться на хозяйские яблоки и убрел искать другое место для отдыха, бормоча при этом, что, оказывается, голова Горгоны – ужасно нужная в хозяйстве вещь…
После такой аналитической выкладки его точно ждали великие дела.
Античный форум:
Зевс: Я что-то не понял! Гермес, ты же мне отчитывался, что заставил деда принять небесный свод на плечи?
Гермес: Ну, да.
Зевс: А он – ходит, машет руками, еще в доме сидит. И Персей теперь заставил принять его на плечи небо.
Гермес: Ага ж.
Зевс: Но он сейчас уже окаменел.
Гермес: Так точно, ага.
Мойры: Да ну, как же, он потом с Гераклом только так трепаться будет!
Зевс: Да как это понимать?!
Гермес: Ты еще не слышал, что аэды про тебя сочиняют)
5. Вкуссненькая рыбка, голлм, голлм...
К тому времени, как Персей на своих аэросандалиях домахал до Эфиопии, ему уже не хотелось не то что яблок – в принципе ничего. Правда, подлетая к царству Кефея герой малость взбодрился при виде интересной картины: «А что это там на скале такое черненькое белеется? О, оно еще и плачет! О, так оно еще и девушка? Это я удачно зашел…»
Правда, аэды выдают какие-то варианты, что Персей чуть не принял девушку за прекрасную статую из белого мрамора, но, наверное, врут. Из мрамора – может быть, но вот белого – очень вряд ли, потому что девушка, на минуточку, была коренной эфиопкой. А именно – дочкой самого царя Кефея Андромедой. И болталась она на скале совсем не от праздности душевной. И даже не потому, что прогневала богов. И даже не (по примеру Прометея) для того, чтобы ей клевали печень. То есть, гнев кое-кого правда имел место, но речь шла уже совсем не об одном органе…
Если по порядку, то мать Андромеды, Кассиопея прогневала морских нимф заявлением, что она красивее их. Нимфы, вместо того, чтобы постучать костяшками пальцев по головам, всерьез обиделись и пошли с челобитной к Посейдону. Посейдон, который нимф шибко любил как подданных и просто так, иногда в частном порядке, выслал на земли Кефея славную монстрятину.
Монстрятина последовательно пережрала: приманку у рыбаков, рыбу у рыбаков и даже частично самих рыбаков. Когда водная пакость принялась за корабли, народ пошел к оракулу, от которого и получил логичный ответ: «А вы отдайте на растерзание чудищу дочку Кассиопеи, авось, полегчает».