— Привет. Я только что тебя вспоминала. Опять проспал? — угрюмо спросила она, терзавшаяся из-за Габриэля.
— Да. Сложно перестроиться после стольких лет. Я ведь спал в сутки часов по двадцать. — Он был лохмат, рыжая щетина заметно отросла.
— Что ты знаешь об умениях Стива? Он может делать всякие волшебные штуки, верно? — она старалась не выглядеть, как заговорщица, и сохранять внешнее спокойствие. Он нахмурился.
— Что ты задумала Кэти? — прошептал, оглядываясь.
— Да, так. Просто хотела знать, с чем имею дело, перед тем, как заставлю отвечать на вопросы, — прошептала в ответ, Мартин побледнел.
— Это не правильно. Он достаточно страдал. И потом, ты с ним не справишься. И здесь опасно пользоваться заклинаниями, особенно для тебя! — зашипел он более агрессивно. — Забудь об этом.
— Если не расскажешь, применю его к тебе. — Она говорила абсолютно серьёзно, времени оставалось мало, и её это пугало гораздо сильнее каких-либо последствий. — Мартин застонал и потёр виски.
— Он мог швыряться синей сферой. Со временем научился соединять ее с различными веществами, усиливая эффект. Раньше умел парочку трюков с заклинаниями, и делать из энергии дома штуки, как ты, только они у него получались серые и зубастые.
— Это всё?
— Да. Если, конечно, не научился новым за прошедшие годы.
Катарина подняла лицо, наслаждаясь теплом и пением птиц на ближайшем кусту. «Стив серьёзный соперник». Она немного поникла, но тут же взяла себя в руки. «Я не стану сидеть и ждать, как делала раньше. Я уже не та глупая девочка, забитая жизнью!». Вновь она постепенно разгонялась до невозвратного состояния бешенства, и результат не заставил себя долго ждать. Полная решимости, вскочила с места и направилась в дом, но остановилась на полпути. «Дом. Он такой же, как и мой! Энергия переполняет меня! Что, если я смогу прочитать его воспоминания? В таком случае, мне не придется сражаться с хозяином за право владеть информацией!». Осознание взбодрило, и она широко заулыбалась безумнейшей из улыбок. Мартин проворчал что-то, понимая, что поведение спутницы не приведёт к добру. Катарина не стала посвящать его в планы, отговоры тормозили процесс. Закрывшись в комнате бывшего мужа, она принялась настраиваться на путешествие.
Катарина устроилась удобнее и сосредоточилась на звуках дома. Когда нужная волна была поймана, она позвала верных соратников, и лучики заискрились вокруг. Только теперь они были золотыми, ослепляющими, а не радужными, как раньше. Возможно, сказывалось влияние энергии вселенной, или она просто стала сильнее. Насладившись присутствием, Катарина откинулась в кресле и закатила глаза, в ту же секунду покрывшиеся тонкой плёнкой. Лучики летали, поднимая в воздухе волосы, и пыль спальни, не убиравшейся годами. Она очутилась в просторном зале, красивом, с зеркальными стенами, полами и потолком, канделябры отливали золотом, ковры восхищали мягкостью и дороговизной. Банкет был в самом разгаре. Из дальнего угла, лаская слух, лилась чудесная музыка, создаваемая небольшим оркестром. Мужчины и женщины кружились в танце, облачённые в изумительные наряды. В середине действа заметила мужчину: высокого, красивого, худого. Он был седовлас, черты лица острые, глаза голубые, как небо. И если бы не густая борода, обрамлявшая лицо, смотрелся, как ребёнок, поседевший раньше времени. Она сразу узнала в нём Аластера. Какое-то неведомое чувство взывало к единой крови, манило к нему. Он улыбался открыто, приветствовал гостей, и, в целом, выглядел счастливым человеком. Грациозной, легкой походкой к нему приблизилась женщина: стройная, красивая, белокурая. Откровенная улыбка и смех повергали мужчин, склоняли к покорности. Красивая пара держалась за руки, целовалась у всех на виду. Катарина застыла, разглядывая и умиляясь, но вскоре очнулась и решила двигаться дальше. Плёнка мотнулась вперёд, и она оказалась в эпицентре гонений семьи. В словах Мартина была доля правды. Однако теперь она точно знала, как погиб её предок. Правительство не собиралось изгонять их из дома. Они хотели убить, заполучить дом, приспособить под себя и завладеть переходом. Аластер поцеловал жену в последний раз. Родной, желанный, сумасшедший, но всё ещё понимавший, что происходит, мужчина.