— Как самочувствие? Ещё не хочется пикантного блюда? Мозгов, например? — раздраженно пошутил он, и поймал предупреждающий взгляд Милы.
Ну, конечно Никита не виноват, что так вышло. Никто не обрадуется стать калекой, но на ком-то же должен он был отыграться.
— Нет. Сколько я спал? — прохрипел тот.
— Всю ночь. Объясни, как добраться до твоих людей. Без помощи нам не выбраться, учитывая твоё положение.
Никита объяснил, как добираться проще всего до его дома. Сказал, что по прибытии говорить нужно с Пекарем. Тот якобы знает, что делать в подобных ситуациях. Мила не стала терять времени. И вот они прощались на крыше, ведя внутренний диалог, в последнее время так полюбившийся обоим. «Будь осторожна! Я не прощу себе, если с тобой что-то случится!» «Всё будет хорошо. Позаботься лучше о руке Никиты. Нужно обработать, как следует». Её голос и глаза были наполнены нежностью, ни намёка на страх и смятение. Либо она так мастерски маскирует это. Либо любимая женщина и вправду смелее его самого.
— Пора, — чмокнула его в губы и аккуратно прошла по доске на крышу соседнего магазинчика.
Мертвяки не проявили интереса, занимаясь штурмом двери. Если бы у него было такое упорство, то он имел бы в старом мире всё, что пожелает. Мила вынырнула на другой улочке, пустой и тихой, и поспешила прочь от этого места. Он смотрел ей вслед до тех пор, пока не скрылась из вида, и только тогда вернулся к здоровяку.
— Знаю. Кхе, кхе. Ты не в восторге от того, что ей пришлось идти одной. Мне жаль. Я приношу вам такие неудобства и благодарен, что не бросили помирать. Твоей женщине я обязан жизнью. Не думал, что такой метод сработает, — покосился на руку.
Швед злился на него гораздо меньше, и всё-таки не спешил откровенничать, потому просто кивнул.
Сердце выплясывало в груди причудливый танец. «Сколько прошло времени? Где она? Неужели что-то случилось? Может оставить Никиту одного и пойти вслед? Скоро стемнеет. В темноте не дойти». Мерил шагами офис. «Мертвяки позвали друзей на ужин. Их снаружи прибавилось. Стена держится на соплях. А может её плохо приняли? Взяли в плен?». Бах! Бах! Шкаф чуть отодвинулся, прижал ногой сильнее к двери.
— Давай, дружок, вставай. Нужно забраться на крышу.
— С ума сошёл! Как я взберусь туда? Если ты забыл, то мне вчера руку отрезали! — «Вот навязался на шею детина! Моя женщина там жизнью рискует, а он по лестнице подняться не может?».
— Либо идёшь, либо станешь закуской для наших друзей, — ехидно улыбнулся.
Никита глубоко вздохнул. Это означало согласие, стало быть. Швед посчитал до трёх вслух и на три быстро дёрнул за целую руку вверх. Тот вскрикнул от боли и потерял сознание.