— Тут, Димон, такое дело… По ходу, Влад твой — пидор.
— Как же так? — возмутился Димка. — Портвейн и водку, что он принес, ты пил, и Влад был нормальный. Что случилось-то?
Шеф смекнул, что разговор повернулся в невыгодном для него свете, и замолчал. Заговорил Толян — он был постарше, уже отслужил, но на работу никуда не устроился и болтался целыми днями во дворе.
— Да ты не вкурил. Он — настоящий пидор. Пидорский.
До Димки стал доходить смысл происходящего, и ему захотелось уйти в армию прямо сейчас, пешком, прямо отсюда — вот от этих гаражей, и никогда в этот двор и в этот город не возвращаться. Толян между тем продолжал, и с его слов выходило, что Влада пытался зарезать его новый приятель — эстонец. Обоих забрали в милицию, где эстонец рассказал, что хотел убить Влада… из ревности. Охватить сознанием такое 18-летнему пацану было решительно невозможно, и Димке стало физически плохо. Когда он наконец проблевался и перестала кружиться голова — вокруг уже никого не было.
В письмах от матери дядя регулярно передавал приветы, а когда она окончательно заболела и слегла — писал сам. В 1979-ом, зимой, Димку отпустили на похороны. Смерть матери он сразу не осознал — понимание того, что теперь он совсем один на свете, настигло его позднее, уже в казарме. На поминках директор оборонного НИИ специальной техники сказал, что, хоть жилье и служебное, — он готов полгода держать квартиру при условии, что Дмитрий по возвращении поступит на предприятие. Но солдат уже знал, что он никогда не вернется ни в этот двор, ни в этот город и уж тем более — на этот оборонный закрытый НИИ. Он отрешенно разглядывал убитого горем дядю Влада и вскоре пришел к выводу, что Толян врал, ведь и эстонца этого почему-то сразу отпустили — вон он за Владом стоит в смешной шапке с волчьим хвостом.
Через полгода тоска армейских казарм закончилась и рядовой Дмитрий Климов в небольшой компании таких же дембелей вышел за ворота части. Однако вместо аляповато расшитой бисером формы на нем была куртка-штормовка, вместо чемодана с тяжелым дембельским альбомом — полупустая спортивная сумка, где болталась нехитрая одежда, а на самом дне — военный билет да документ, называемый «Требование» и дающий советскому дембелю право на бесплатный железнодорожный билет. Пунктом назначения солдат выбрал далекий город Владивосток.
Самое главное и самое престижное в КГБ, конечно же, Первое главное управление — ПГУ (разведка). Это — мечта молодых романтиков, по зову сердца стремящихся в Комитет. Многих из них, увы, ждут горькие разочарования. По возвращении из первой же ДЗК (длительной загранкомандировки) они с печалью обнаружат за собой «наружку», их телефоны будут прослушиваться, карьера остановится. Долгими часами, сжав голову руками, будет вспоминать оперативник, где и когда он мог дать повод к подозрениям. Кто из товарищей мог быть автором «сигнала»? Печаль, однако, в том, что никакого сигнала могло и не быть — человек вернулся из-за линии идеологического фронта и кто знает, кто знает…