1956 года, известный в СССР как «Волга ГАЗ-21», и начал его потихоньку восстанавливать. Восстанавливал, однако, недолго: как только заработал мотор — машину угнали. Явление это в Америке чрезвычайно редкое — если такое и случается в армянской диаспоре, то обычно это влечет за собой цоканье языком, подмигивание, понимающее похлопывание по плечу и вопрос вполголоса о жирном чеке от страховой компании. В нашем случае никакой страховки не было, что придавало ситуации особый трагизм. Хачик был безутешен, но время лечит душевные и материальные раны, и вскоре мы об этом позабыли.
В армянском языке нет слова «позвонили» — в буквальном переводе это будет «пришел звонок». Так вот, через пару лет Хачику пришел звонок от пограничников, задержавших на границе Мексика — Аризона авто нашего механика. И вот что интересно — машина была полностью восстановлена трудолюбивыми руками мексиканских нелегалов: перетянуты сидения, отреставрирована панель, двигатель работал как часики. Авто сияло новой краской, и даже резина была с белыми боками, как и положено винтажному средству передвижения. Хачик еще с полгода гордо рассекал по армянскому району Глендэйл, пересказывая эту историю на разные лады, а потом кому-то этот раритет неплохо продал.
Так что, если у вас украли кошелек, страну или невесту, — это не всегда конец истории…
В далеком 1980-ом Римма Исакова вместе с дипломом Свердловского пединститута получила распределение в поселок Ромашково на севере области. Четырнадцать часов на поезде, потом автобусом. Поселок этот представлял собой унылую россыпь черных двухэтажных бараков да частных домов. Было, правда, там и свежее здание белого кирпича — Шахтоуправление, еще несколько панельных пятиэтажек, а больше там не было ничего: лишь грязь да огромные комары. Поселкообразующим предприятием были две глубокие шахты, куда в железных клетках посменно опускалось все мужское население. По странной логике в относительно опрятных пятиэтажках расположились общаги, а, например, такое важное учреждение, как школа, — занимало деревянный барак. В соседнем, еще более запущенном и обитом гнилой вагонкой бараке разместилась милиция, дальше по улице — поликлиника. Даже райкомы КПСС и комсомола ютились в бараке, правда, выбеленном известью. Римма не была избалована комфортом — она родилась и выросла на окраине уральской столицы, тем не менее от вида места, где ей теперь по закону полагалось отработать три года, сделалось зябко и захотелось немедленно уехать обратно. В общежитии новоприбывшей выделили отдельную и очень светлую комнату на последнем, пятом этаже, прямо напротив душевой, и Римма несколько успокоилась — ну что такое три года отработки, когда тебе только двадцать два? Мухой пролетят! А там можно будет вернуться в Свердловск или еще куда поехать — да хоть в Москву или даже на юг!