– Когда-то мы поклялись, что даже тень женщины не осквернит это святое мужское место. И вот я нарушаю клятву, потому что вы нарушили свою. Вы забыли, что у вас есть я!
– Гоги! – заорал Ашотик, и мы аж вздрогнули. – Ты что, совсем спятил? Я звонил тебе по пяти номерам и отправил пять эсэмэсок. На, сам смотри!
Он протянул Гоги телефон. Тот прочел эсэмэски и вздохнул:
– Вот козлы! Не сказали, как меня найти?
– Нет, – подтвердил Ашотик, – я и так подъезжал, и эдак, но мне говорили, что ты снимаешь фильм где-то в Африке и на связь выходишь, когда сам решишь.
– Так и есть, – вздохнул Гоги, – откуда я знал, что…
Он засопел, потом взмахнул рукой. Девица и венок загрузились в машину, которая, плавно развернувшись, отъехала. Гоги обнял каждого из нас, включая Степу и Гошу, видимо, решив, что они того стоят, раз уж находятся здесь. Потом все опять сели за стол, помянули Вадюшу, рассказали подробности, представили моих друзей. Гоги кивал. Потом взял бокал и запел. Харитоша поддержал. А потом и мы вклинились, кто как мог. Когда песня отзвучала, Гоги вздохнул:
– Ашот-джан, если не умеешь петь, не пой. Три раза сфальшивил. Вадик ведь все это слышал. Представляешь, каково ему?
– Не можешь пережить, что Ромен Роллан не Грузию, а Армению назвал маленькой Италией?
– Глупости говоришь, дорогой! Кто сейчас знает этого Роллана? И потом, чего только не скажешь после вашего коньяка.
– Слушай, Гоги, – прервал вечных спорщиков Андрюша, – вот ты не лузер – это факт. А ты винер?
– А, – усмехнулся тот, – смотрел я этого парня в Интернете. Интересный типаж. Сначала такой серый был, скучный. Потом смотрю, харизма пробивается. Очень странно. Все помешались на нем. Но вы… вам что за забота? Пардон, нам. Нам пора о будущей жизни думать. А это все… это уже дела молодых, их дела.
Он кивнул в мою сторону, и Харитоша прыснул:
– Точно, Гогицвали, это их дела.
Поднялся ржач. Когда он финишировал, Андрюша ввел Гоги в курс, и тот аж присвистнул:
– Пацан-то вырос. Ты смотри – кандидатов лепит. А президента сможешь?
– А чем тебя нынешний не устраивает? – хмуро спросил я.
– Типун тебе на язык! Я не о нем. У нас скоро в Союзе кинематографистов…
– Нет! – завопил я. – Только не это!
– Видишь ли, – объяснил Андрюша, – тут все не просто.
Он рассказал историю моих мытарств, и Гоги, почесав нос, вдруг запел. Потом, остановившись на середине, сказал:
– Мика, я всегда знал, что ты талантливый парень. Напиши лучше сценарий. Писать никто не умеет. Идей нет, понимаешь? А у тебя они через край.
– Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – подал голос Дед, – он без гемора на свой зад не может.