* * *
Лейтенант Пенкин ворвался в кабинет своего начальника, сияя как начищенная бляха.
– Шеф! – гарцуя от нетерпения, застрекотал он. – Представляете, ребята сняли с нашего жмурика! – Он трепетно положил на стол полуобгоревший браслет.
– И? – вяло поинтересовался капитан Колючкин, мысли которого были заняты свежаком.
– Так это ж флешка! Флешка, трах ее тибидох! И я распечатал!
– И? – повторил капитан, но уже с интересом.
– Не поверите! Роман! Парнишка накатал роман, учитаешься!
– И?
– И что нам это дает? – понял Пенкин и, раздувшись до почти взрыва, выпалил: – Так там есть посвящение. Сигизмунду Сигизмундовичу Алинскому!
Капитан непроизвольно подтянулся. ЭсЭс, как величали Алинского за глаза, был одним из самых крутых олигархов. Надо было сто раз подумать, прежде чем соваться к нему. А чтобы думать, надо было прочесть роман. Капитану это не улыбалось. Он заставил подчиненного кратко изложить суть прочитанного. Пенкин занервничал, объясняя, что это не произведет эффекта, так как вся прелесть (так и сказал!) в игре слов и мыслей. Капитан приказал на мозги не действовать и приступить к изложению без сочинения. Сам вооружился ручкой, записал фразу про игру слов и дальше кратко законспектировал изложение Пенкина. Потом приказал ему сделать распечатку.
Когда тот ушел, капитан стал думать и нашел решение. Позвонил руководству и переложил решение проблемы на него. В смысле, взял флешку, распечатку и двинул к подполковнику. Там кратко изложил суть романа, начав с посвящения. И завершил тем, что, с его точки зрения, чем более высокий чин станет говорить с Алинским, тем большая вероятность разобраться с аварией, вычислив давешнего жмурика, ставшего ее жертвой. Подполковник выслушал, кивнул и отпустил капитана. Тот вышел, искренне надеясь, что на этом его роль в этой истории завершена.
* * *
Сигизмунд Сигизмундович дочитал распечатку и по внутреннему телефону попросил зайти начальника службы информационной безопасности.
– Прочитал? – спросил он, едва только тот вошел. – Хоть о покойниках нельзя говорить плохого, но каков хрен!
– А по-моему, тянет на бестселлер, – усмехнулся Петр Алексеевич.
– Конечно, о тебе он не гнусявил, а меня самодуром выставил. И хватило же наглости сделать посвящение: «Сигизмунду Сигизмундовичу – винеру и деспоту, с признательностью от лузера по воле ему подобных». Что усмехаешься? Уже сократил меня до СигСига? Хотя это лучше, чем ЭсЭс.
– Думаю, что парнишка питал к тебе если не восхищение, то симпатию, – рассмеялся аналитик, – это же очевидно между строк. И, кстати, я не шучу по поводу бестселлера. Книгу надо опубликовать аккурат перед выборами и сделать крутую раскрутку. Хоть на «антилузере», хоть на «антивинере». Пипл, поверь, схавает.