– Заткнись! – заорал он, хотя Игорь сидел абсолютно подавленный. – А ты, – зыркнул Ашотик на Вадика, – полная сволочь с полным недоверием к людям. И черт с ними, людьми, – еще пуще распаляясь, сказал он, – но друзья… они что, только для игры и похорон?! И попробуй рот открыть! Андрюша, сколько надо?
Андрей вывел на листе, где расписывалась пулька, сумму. Она и впрямь выглядела устрашающей. Игорь присвистнул. Ашотик вытащил свежайший носовой платок (запасные, что ли, носит?), вытер руки и написал в своей горке сумму, равную половине означенной. Мужики повеселели. Когда все расписались, оказалось, что не хватает двух тысяч евро. Ашотик крякнул и потянулся за ручкой. Андрюша повторил его движение, но я был проворнее и расписался. Они уставились на меня. Я пожал плечами. Дед сиял как самовар. Ашотик сложил лист и сказал:
– Есть у армян такое слово – шрджапат. Это что-то вроде круга, окружения… Ближний круг, так точнее. Вот человек, у которого нет шрджапата, тот и есть мудак и лузер. У тебя, Вадик, шрджапат есть. Жаль, что ты так поздно это понял. Андрюша, в понедельник деньги будут у тебя. Займешься остальным?
– Само собой. Я и так уже со Швейцарией в переговорах. Хотел найти какие-нибудь возможности, чтобы сумму скостить.
– Еще чего! – возмутился баритон. – Скашивай тем, кто реально в этом нуждается. У кого нет шаржа… шпаржа… шрпажа… Черт, слово какое-то неподъемное.
Все принялись выговаривать диковинное слово, словно не оставляя возможности Вадику что-то сказать. Я думал, что они выглядят гораздо моложе многих моих сверстников – желчных, эгоистичных, циничных… Как я, что ли? Нет, все-таки эти парни мне ближе – они мой шр… ну, словом, ближний круг. А Харитоша уже затянул нашу любимую песню про бродягу. Она позволяла пустить скупую мужскую слезу, что, кажется, всем было необходимо. Когда Харитоша допел и был выпит традиционный тост «За бродяг всех времен и народов», Андрюша вдруг спросил:
– Мика, зачем он тебе?
– По работе. В смысле, может, вместе работать будем.
– Этого парня Пимен прочит в кандидаты, – сказал Вадик. Я уставился на него взглядом, в котором читалось: «Эх ты, Брут, знал, а прикидывался!» Вадик пожал плечами:
– Пока ничего больше не знаю. А это знаю просто потому, что все связанное с Пименом, так или иначе, проходит через нас. Нарывается он в последнее время. Хотя слишком показательно, потому и кажется, что за этим что-то есть еще. Так что держи ушки на макушке, если нет возможности не вмешиваться. Хотя… нет у тебя этой возможности, ты ведь у Пимена главное брехло! Дед подскочил, но я рассмеялся: