Жена посмотрела на него:
— Ну как?
— Чертов администратор, словно намекает на то, что это я шпионю.
— А разве не ты?
— О боже, и ты Брут!
— Сказано же в Библии: «Ищите и обрящете».
— Терпеть не могу Библию, — откликнулся муж. — Цитаты на все случаи жизни. И если не из Библии, то из Вилли Шекспира.
— Почему бы тебе не заклеить замочную скважину пластырем, — предложила жена.
Он сел на кровать, и у него стала медленно отвисать челюсть.
— Отличная идея, черт возьми!
Так он и сделал.
— Вот тебе! Получай!
— А сейчас он смотрел на тебя через скважину? — полюбопытствовала жена.
— Не знаю. Не проверял.
— А ты проверь, — сказала она, накрашивая губы помадой.
— Послушай, Глэдис!
— Проверка не повредит.
— Черт, я только хочу, чтобы меня оставили в покое!
Он оторвал пластырь от замочной скважины и склонился к ней.
— Черт побери! Сгинь! Пропади! Всё, звоню администратору!
— Чарли, — сказала жена.
— Вот, полюбуйся сама!
Она засмеялась и подошла. Наклонилась и посмотрела в замочную скважину. Потом выпрямилась, пожав плечами, и вернулась к своему прежнему занятию — припудриванию щек перед зеркалом в ванной.
— Ну и? — воскликнул муж.
— Если ему так уж хочется проводить все часы своего бодрствования, прилепившись к замочной скважине, то нам должно быть на это наплевать, — заключила она.
— Ты видела этот глаз — прямо сейчас?
— Видела.
— Ну вот опять!
— Но кому какой от этого вред? Он ничего не может увидеть.
— В том-то и дело. Вторжение в частную жизнь.
— Не ощущаю никакого вторжения.
— Не говори пошлостей, — сказал он.
— Может, это знак внимания, — предположила она. — А вдруг мы его заинтересовали? Представь себе, что он писатель, которого привлекают сценки из жизни космополитов.
— Ей-богу, он скорее чокнутый.
— Он малость тронутый, как таких величала моя мама, — сказала жена, приводя в порядок прическу. — Те, кто в Кантоне вставал спозаранку, чтобы собрать росу с папоротника, плавал в полночную грозу или загромождал свои жилища старыми газетами, хрусталем или резиновыми покрышками — малость тронутые. «Капустной молью траченные в темноте», — говорила она. Мама посылала стихи в дамские журналы. За тридцать лет ее опубликовали лишь однажды.
— Меня так и подмывает засунуть в замочную скважину водяной пистолет и нажать на спуск.
— Что? — спросила жена, занятая своими мыслями.
— Чертов синий глаз, — пробурчал он.
— Желтый.
— Не понял, — сказал он.
— Желтый, — сказала она. — Вроде кошачьего.
— Когда я вижу синий, я знаю, что это синий, — сказал он обиженно.
— Желтый, — настаивала она.
— Синий.
— Сам посмотри.
Она кивнула на замочную скважину.