Ладно, не к спеху, все равно разгадка близка. По мере того как накапливаются сведения, все четче вырисовывается облик убийцы. Дэмура теперь был уверен, что облик этот ему знаком. Сегодня же он узнает, что удалось вытянуть Фукиде из «горилл», и если этих сведений окажется недостаточно, завтра надо будет снова наведаться к Сираи и еще раз пройтись с ним по списку. Завтра он уж точно не будет целый день торчать в участке, если появится какая-то возможность схватить человека, который с таким хладнокровием выступил против Азато.
В памяти Дэмуры резко запечатлелся каждый кадр той трагической киноленты. Он знал, что никому не посмеет открыть чувства, какие охватили его тогда: смесь гордости и отвращения, а затем острое чувство стыда, когда он уловил нотки удовлетворения в собственном голосе. «Ну, каково твое мнение?» — поинтересовался у него Шеф, и он чуть ли не с гордостью ответил: «Каратист. Работает в манере традиционной окинавской школы… и работает очень неплохо». И действительно, если пораскинуть умом, кто же еще мог прикончить Азато, как не очень хороший каратист, обученный подлинному искусству боя, а не жалкой пародии на него! Дэмура внутренне торжествовал, что этот трагический случай доказал превосходство древних принципов смертельного поединка нагляднее, чем любая газетная статья, интервью или показательные выступления. Но сам факт убийства в то же время показал людям, что каратэ не только вид спорта, как подает его реклама, но и смертоносное оружие, тень мрачного прошлого. В этом бою справедливость была на стороне Азато, ведь убийца дрался за деньги, по сути, продав свое искусство, как продают лом или пистолет. Дэмурой вновь овладело то же чувство, что и после просмотра: даже не будь он официальным стражем порядка, он все равно должен покарать неизвестного каратиста за надругательство над древним искусством.
* * *
Бездыханное тело Эноёды валялось в подворотне. Сотни людей проходили мимо, не обращая на него внимания, а иные досадливо отворачивались: еще один пьянчужка! Затем мужчина, который жил в том доме, наклонившись, потрепал Эноёду по плечу: «Эй, приятель, долго ты намерен тут спать?..» Вызванный им полицейский лишь бросил взгляд на проломленный череп и тотчас дал знать в окружную следственную часть, а прибывший на место происшествия сыщик, изучив документы убитого, известил полицейский участок в Синдзюку. Дэмура, не колеблясь ни минуты, позвонил в центральный отдел расследования убийств, и Куяма впервые в жизни без вызова, самочинно вторгся в кабинет к Шефу. Дело приняло слишком серьезный оборот, чтобы руководствоваться в своих поступках соображениями престижа. И Дэмура и Куяма прекрасно понимали, что гибель Эноёды непосредственно связана с расследованием по делу Азато. Куяма, хотя и неохотно, но все же попытался убедить в этом Шефа.