— Ты как, цела? — Вопрос прозвучал совсем рядом прямо напротив глаз, но лица графа совершенно не было видно.
— Подожди, дай прийти в себя. — Луиза попыталась успокоиться и только сейчас почувствовала жар плотно прижатого мужского тела, его твердое колено у себя между ног, его пальцы, вцепившиеся в бедро, и дыхание его рта на своем лице.
Она вспыхнула.
— Ты что делаешь?
— Держу тебя, как видишь, — в скрипящем голосе графа слышался с трудом сдерживаемый надрыв.
Что-то липкое и теплое потекло по животу, и Луиза ужаснулась, — кровь! Он истекает кровью!
Господи, — мысли девушки развернулись на сто восемьдесят градусов, — ему же ведь больно, поди, до жути.
— Сейчас, подожди немного. — Она вытащила руку и оперевшись на невидимое плечо потянулась в темноту ища за чтобы зацепиться. Не дотянувшись Луиза обхватила ногами мужское тело и поползла вверх нашептывая как заклинание.
— Еще немного, еще чуть-чуть потерпи…
Черная мгла начала постепенно оседать и во мраке блеснули лишь до хруста сжатые белые зубы, затем появился контур искривленного мукой лица и глаза… Темные, еле видимые, они излучали почти ощутимую мольбу, — давай, девочка, давай, ты справишься.
Этот немой крик словно подстегнул ее, Луиза рванулась вверх, вытянув наугад руки и, о чудо, пальцы намертво вцепились в железную скобу. Под ногу тут же подставилось широкое плечо и подтолкнуло вперед. Луиза перевела дух и почувствовала уверенность, — теперь все будет хорошо.
Действительно дело пошло живее, они вновь поползли вверх, но уже как одно целое, как одно многорукое чудовище, перебирая всеми восемью своими конечностями. И каждый раз как нога Луизы соскальзывала или одеревеневшие пальцы не могли дотянуться до очередной скобы, она чувствовала крепкую опору мужского плеча. Эта надежность успокоила и разогнала страх перед бесконечной мрачной дырой, вселила веру в то, что она все-таки доберется до светящегося звездного неба.
Они вывалились на крышу уже совсем обессилившие. Два тела, покрытые с ног до головы черной сажей, пропахшие золой и гарью растянулись в изнеможении на холодной черепице.
Чуть отдышавшись, Луиза повернула перепачканное лицо к Вийону.
— Что дальше?
Граф скосил на нее почти неразличимые на черном лице глаза и показал на возвышающуюся остроконечную крышу.
— Видишь башню? Отсюда есть вход на чердак, и если небеса нас не оставят, то мы там кое-что найдем.
— Что? — В голубых глазах блеснуло любопытство.
Вместо ответа Вийон поднялся и, пригнувшись, шагнул вперед.
— Пошли, — он протянул девушке руку, — надо торопиться.
Маленькое узкое оконце встретило их запахом подгнившей соломы и мышиного помета.