— Ты очень любишь Север, это видно. — Я внимательно посмотрела на мужчину. — Но тем не менее был готов жениться на наследнице АрМонта и переехать туда. Почему?
— А что в этом плохого? — Николас пошел по снегу вдоль деревьев. — Ты красивая женщина, я неплохой кандидат в мужья. У нас могли бы выйти достойные дети.
Я прищурилась.
— А мне кажется, все дело в том, что это герцогство наследует твой брат, а ты остаешься без земли.
Измирский смерил меня тяжелым взглядом, но ничего не ответил.
Я его не понимала. Он так бережно и любовно относился к снегу, что странно представлять его хозяином солнечного княжества. Ему было бы плохо в АрМонте, неужели не понимает?
Вдруг Николас потянул за ветку дерева. Снежная лавина, мирно покоившаяся на кроне, резко всколыхнулась и рухнула вниз, рассыпавшись мельчайшей пылью. Я улыбнулась и провела рукой по волосам, стряхивая снежинки.
— В детстве ты точно так же дергал за ветви, когда я проходила мимо. Помнишь, после дождя?
— Помню, — кивнул он. — И ты очень злилась.
— Еще бы! Ты умудрялся направить капли прямиком мне за шиворот!
Временами, вот как сейчас, он казался вполне нормальным. Но иногда… Я постоянно чувствовала подвох, что-то не давало покоя.
— Почему ты хотел на мне жениться? — повторила я.
— Потому что влюблен. — Измирский ухмыльнулся. — Этого мало?
Серые глаза внимательно следили за выражением моего лица, словно для него было важно, чтобы ему поверили. Но, увы, я знала, что он лжет.
— А где мой супруг?
Измирский поморщился. Кому понравится, что такое романтическое времяпрепровождение и объяснение в любви прерывается словами о законном муже!
— Откуда я знаю? — рявкнул он и отвернулся. — Наверное, по бабам пошел, девки на Севере хорошие.
А вот это было грубо.
— Хам.
— Просто искренний и честный человек, — возразил Измирский. — Я не вызывался следить за твоим благоверным. Сама за него замуж вышла, сама и на цепи держи. А может, он вообще застрял в снежном буране, который ночью был? Слышала, как ветер завывал?
— Нет, не слышала. — Я скрестила руки на груди. — Ты последний, кто видел Бастиана, и не нужно врать, я прекрасно знаю, что вы знакомы.
Герцог напрягся. Его спина, всегда такая ровная, вдруг ссутулилась, но тут же вновь распрямилась, а нос стремительно взлетел вверх.
— Конечно, знакомы, ты же сама нас и познакомила, забыла? — усмехнулся он, медленно оборачиваясь. — Или ты о чем-то другом, радость моя? Что за глупости лезут в твою прекрасную головку? Решила сравнить меня и этого воришку?
— Я никогда не говорила, что он вор.
— О Вайд, это не нужно говорить! С первого взгляда понятно, что твой муженек не кто иной, как оборванец, которого в цивилизованное общество и пускать-то нельзя. Грязь всегда останется грязью!