) преподавателю на оценку. ДНК вида напоминает рецепт создания нового тела, и большая часть ДНК даже не играет роли в процессе формирования организма. (Именно поэтому ее часто называют “мусорной ДНК”.) Подавляющее большинство мутаций в тех цепочках ДНК, которые считываются и используются в процессе развития, наносит вред организму; многие из них и вовсе быстро становятся фатальными. Поскольку большая часть “проявляющихся” мутаций вредоносна, процесс естественного отбора работает таким образом, чтобы количество мутаций оставалось на минимальном уровне. В клетках каждого из вас работает очень, очень хороший копировальный механизм. К примеру, ваше тело состоит примерно из триллиона клеток и каждая клетка представляет собой либо идеальную, либо почти идеальную копию вашего генома длиной более трех миллиардов символов – тот самый рецепт, который впервые появился, когда во взаимодействие вступили яйцеклетка и сперматозоид ваших родителей. К счастью, копировальный механизм работает не безупречно, ведь в ином случае эволюция в конце концов остановилась бы, поскольку ее источники новизны оказались бы исчерпаны. Эти крошечные недостатки, эти “несовершенства” процесса ответственны за потрясающее устройство и сложную структуру мира живой природы. (Я не могу не добавить: если что-то и заслуживает именоваться первородным грехом, так это эти ошибки копирования.)
Чтобы совершать хорошие ошибки, главное не скрывать их – особенно от себя самого. Вместо того чтобы открещиваться от ошибок, нужно стать их настоящим ценителем – нужно рассматривать их в качестве произведений искусства, ведь в некотором роде они и правда шедевральны. Основополагающей реакцией на любую ошибку должно быть восклицание: “Что ж, такого я больше не сделаю!” Естественный отбор не думает; он просто устраняет неудачные экземпляры, не давая им шанса на размножение; естественный отбор не повторяет таких ошибок, по крайней мере не так часто. У способных к обучению животных, которым под силу научиться издавать конкретный звук, касаться конкретного провода или есть конкретную пищу, в мозгу имеется нечто, обладающее сходной селективной силой. (Б. Ф. Скиннер и другие бихевиористы понимали необходимость этого и называли это обучением “с подкреплением”: такой ответ не получает подкрепления и “пресекается”.) Мы, люди, выводим все на новый уровень, повышая скорость и эффективность реакции. Мы можем думать, оценивать только что сделанное: “Что ж, такого я больше не сделаю!” Размышляя, мы сталкиваемся с проблемой, которую приходится решать любому, кто совершает ошибки: что именно подразумевается под “таким”? Какое именно мое действие привело к возникновению затруднений? Главное – изучить конкретные детали возникшей по вашей вине путаницы, чтобы при следующей попытке учесть усвоенные уроки и не делать новый шаг в кромешной тьме.