Инман перетащил вперед сначала одну ногу, потом другую. Цементные блоки расцарапали озерное дно и взбаламутили ил. Инман сделал еще несколько шагов и наконец, весь дрожа, встал в нескольких футах от Демарко.
– Ты снимешь с меня эти чертовы блоки или как?
– Конечно, сниму, – сказал сержант. И, подняв правую руку, всадил пулю Инману прямо в сердце.
Боуэн положил стопку бумаг на книгу записей и покосился через стол на Демарко, неотрывно смотревшего в окно. Лучи вечернего солнца придавали воздуху за стеклом необыкновенную прозрачность. Несколько листочков, еще не опавших с двух кленов на газоне перед полицейским участком, подрагивали словно коричневые язычки пламени на слабом ветерке.
– Отлично написано. Я бы сказал, и добавить нечего, – заговорил Боуэн.
– Я прошел ускоренный курс составления отписок, – улыбнулся Демарко.
– Так, может, и меня посвятишь в его тонкости? А то мне несколько вопросов тут не дают покоя.
– Пожалуйста, – пожал плечами сержант.
– Что случилось прошлой ночью у тебя в доме? Хьюстон заявился как снег на голову, неизвестно откуда, постучался в заднюю дверь, ты его впустил и провел в гостиную. Но из вашей последующей беседы ты мало что помнишь.
– Только то, что написано в рапорте. И все благодаря твоим белым таблеткам. Я был не в себе, практически не соображал с того момента, как Хьюстон разбудил меня стуком в дверь, и до той самой минуты, когда меня вырубил своим ударом Инман.
– На кухне?
– Да, на кухне.
– Куда ты направился за парой бутылок пива?
– За пивом и за бутербродами… Хьюстон ничего не ел с нашей встречи на маяке.
– И вот ты входишь на кухню, а там тебя поджидает Инман.
– Огромный, лысый и страшный.
– А как он узнал, где найти Хьюстона?
– Ты хочешь, чтобы я угадал?
– Я хочу, чтобы ты высказал свои предположения. Пораскинь мозгами.
– Ну, возможно, он следил за моим домом. В надежде, что я выведу его на Хьюстона.
– Если Инман хотел убить Хьюстона, то почему он не воспользовался шансом, который у него был за неделю до этого?
– Ты прав, я должен был спросить его об этом. Признаюсь, мой недочет!
– Почему? Как ты думаешь? – теряя терпение, переспросил Боуэн.
– Я думаю, он сначала посчитал, что Хьюстона арестуют, обвинят в убийстве, опозорят и засадят туда, где его дружки позабавились бы с ним в свое удовольствие. Судя по всему, Инману нравится забавляться со своими жертвами. Но нам не удавалось разыскать Хьюстона, а я начал нервировать Инмана. И тогда он решил, что лучше устранить единственного человека, который мог бы его опознать.
Боуэн потер рукой щеку. А потом провел обеими руками по волосам.