– Где бывает любой порядочный человек в такое время? Спит в своей постели.
– Вы не женаты?
– У меня нет времени на такие глупости.
– Глупости? Вы называете глупостями брак?
– Романтику! Любовные связи! Я живу разумом.
– Значит, подтвердить, что вы действительно были в постели в ту ночь, некому?
На этот раз Конеску выдохнул воздух сквозь сжатые зубы.
– Просмотрите записи, – прорычал он.
– Какие именно?
– Записи с камер видеонаблюдения, установленных на каждом этаже моего дома. Я прихожу с работы в семь вечера. И нахожусь дома до четырех утра. В восемь или в половине девятого вечера заказываю ужин. Проверьте записи, если желаете удостовериться.
– В субботний вечер вам тоже доставляли еду на дом?
– Стромболи и палочки из моцареллы.
– Название ресторана?
Конеску вылупился на сержанта:
– Вы думаете, что я вру?
– Я только прошу вас сказать мне название ресторана.
– «Пицца Джой».
– «Пицца Джой» на Двенадцатой улице?
– Желаете обнюхать пустую коробку в моем мусорном баке?
Демарко улыбнулся:
– Я дам вам знать, если посчитаю нужным это сделать.
Через три минуты он уже был на улице и направлялся к парковке. Внезапно ему стало до дрожи противно. «Вот тебе и ученая элита, твою мать!» – в голос выругался Демарко.
В то утро мглистая дымка, заволакивавшая лес, развеялась к десяти часам. Периодически Хьюстон выныривал из зарослей, чтобы определить свое местоположение по солнцу. Но все остальное время он старался двигаться на север под плотным заслоном деревьев. Беглец прошел вслед за речкой Сэнди-Крик, вытекающей из озера Уилхелм, к ее верховью – узкому потоку, с клокотаньем пробивавшемуся из недр земли на поверхность.
По подсчетам Хьюстона, он преодолел уже миль десять-двенадцать. И, если его подсчеты были верны, до места работы Аннабел оставалось менее трех часов ходу.
«Теперь тебе надо идти на запад, – сказал он себе. – Нет, остановись ненадолго. Перекуси чем-нибудь. Не истощай себя!»
Хьюстон понимал, что он уже изнурен, обессилен, опустошен. В нем не осталось ничего, кроме неведения и ярости. Он очень надеялся облегчить свое неведение разговором с Аннабел и потом унять свою ярость. На словах это звучало легко. Но на деле все могло обернуться совсем иначе. Возможно, Аннабел тоже ничего не знает. А если и знает, захочет ли рассказать ему? И что ему делать, если не захочет?
Присев на землю, Хьюстон съел одно яблоко и несколько кусочков вяленой говядины. У него еще оставалось полпакета апельсинового сока. Хьюстон понимал, что ему следовало растянуть его на как можно более длительный срок. Но пакет грузом висел на его руке, когда он шел. «Ты всегда сможешь найти какое-нибудь питье, – сказал себе Хьюстон. – В любом, даже самом маленьком населенном пункте по пути есть хотя бы один автомат с безалкогольными напитками возле культурно-спортивного центра или спортплощадки. Выпей апельсиновый сок! Подкрепи свои силы!»