— Предложение все еще остается в силе, — сказал я.
— Я никогда не считал тебя опасным.
— Чего ты хочешь?
— Посмотреть на тебя.
— Зачем?
— Может быть, наступит время, когда я столкнусь с тобой при иных обстоятельствах.
— При каких обстоятельствах?
— Я чувствую, что наши пути скрестятся, так как ведут к одной цели.
— Кто ты?
Снова смешок.
— Нет, не сейчас, я хочу всего лишь поглядеть на тебя и понаблюдать за твоей реакцией.
— Ну что, достаточно налюбовался?
— Почти.
— Если наши пути скрестятся, то пусть столкновение произойдет сейчас, — бросил я. — Я хотел бы убрать тебя с дороги и заняться кое-какими важными делами.
— Ценю высокомерие, но когда придет время выбирать, выбирать будешь не ты.
— Я готов и подождать, — я осторожно протянул вдоль туннеля Логрусовый отросток. Ничего… я ничего не обнаружил.
— Восхищаюсь твоим выступлением. Вот!
Что-то пронеслось в мою сторону. Магическое продолжение моей руки уведомило меня, что оно мягкое, слишком мягкое и несвязанное, чтобы причинить мне какой-либо вред — большая прохладная масса, переливающаяся всеми цветами радуги. Я не отступил и протянул манипулятор сквозь нее — за ее пределы, дальше и дальше. Я встретил что-то осязаемое, и все же податливое, может быть, тело, а может быть, нет. Слишком крупное, чтобы мгновенно рвануть его к себе. Моей Логрусовой конечности подсунули несколько мягких предметов и твердых небольшого размера. Я схватился за один из них, оторвал его от того, что его держало, и потянул к себе. Бессловесный импульс крайнего удивления вырвался у меня одновременно с несущейся массой и возвращением предмета, вызванного силой Логруса. Вокруг меня, словно взорвался фейерверк: цветы, цветы, цветы… фиалки, анемоны, орхидеи, розы… Я услышал, как ахнула Флора, когда сотни их посыпались в комнату. Контакт тут же прервали. Я сознавал, что держу в правой руке что-то маленькое и твердое, а ноздри мне забило запахом этих цветов.
— Что за чертовщина? Что случилось? — изумилась Флора.
— Не знаю, — ответил я, смахивая с рубашки лепестки. — Ты любишь цветы? Можешь оставить их себе.
— Благодарю, но я предпочитаю умеренность, — промолвила она, разглядывая яркую гору у моих ног. — Кто их прислал?
— Безымянное лицо на конце темного туннеля.
— Зачем?
— Вероятно, для уменьшения расходов на похороны. Не уверен, но тон всего разговора был несколько угрожающим.
— Было бы хорошо, если бы ты помог мне собрать их, прежде чем уйдешь.
— Разумеется, — заверил я ее.
— На кухне и в ванной есть вазы.
Я последовал за ней и захватил несколько ваз. По пути я изучил предмет, вытащенный мною с другого конца туннеля. Это была голубая пуговица в золотой оправе, со все еще торчащими из нее несколькими темно-синими нитками.