Свет уплыл обратно в пролом, и все стало таким же, как несколько мгновений назад.
— Я хочу, чтобы ты пообещал мне это, — сказал я.
Из Сломанного Лабиринта к своду пещеры поднялась гигантская стена пламени, потом опала.
— Подтверждаешь, да? — спросил я.
Языки пламени кивнули.
— Спасибо, — донесся шепот Юрта.
Итак, я тронулся в путь. Черные линии ощущались не так, как светящиеся контуры под Амбером. Ноги опускались, будто на мертвую землю, а отрывались от нее с усилием, что сопровождалось потрескиванием.
— Мерлин! — позвал Юрт. — Что мне делать?
— В каком смысле? — закричал я в ответ.
— Как мне выбраться отсюда?
— Выйди в дверь и начни перемещать Отражения, — сказал я, — или пройди вслед за мной этот Лабиринт, пусть он отправит тебя, куда захочешь.
— Сдается мне, в такой близости от Амбера ты не можешь перемещать Отражения, верно?
— Может статься, мы слишком близко. Поэтому сперва уберись отсюда физически, а уж потом занимайся этим.
Я не останавливался. Стоило мне теперь оторвать ногу от земли, как раздавалось тихое потрескивание.
— Я заблужусь в пещерах, если рискну.
— Тогда иди за мной.
— Лабиринт уничтожит меня.
— Он обещал не делать этого.
Юрт хрипло захохотал:
— И ты поверил?
— Если он хочет, чтобы работа был а сделана как следует, выбора у него нет.
Я добрался до первого разрыва. Быстрый взгляд на Камень, и стало ясно, где должна проходить линия. С некоторым трепетом я сделал первый шаг за видимый контур. Потом еще один. И еще. Когда я, наконец, пересек провал, мне захотелось оглянуться. Но вместо этого я дождался, чтобы обзор мне обеспечил естественный изгиб пути. Тогда стало видно, что вся линия, по которой я прошел, засветилась, как в настоящем Лабиринте. Она, казалось, поглощала разлитое там сияние, так что промежуток возле нее делался все темнее. Юрт уже был у ее начала. Он поймал мой взгляд:
— Не знаю, Мартин. Просто не знаю.
— У того Юрта, которого я знал, никогда бы не хватило духу рискнуть, — сообщил я ему.
— У меня тоже.
— Ты сам сказал, что наша мать прошла Лабиринт. Ты унаследовал ее гены, вот в чем твое преимущество. Что за черт! Если я ошибаюсь, с тобой будет покончено раньше, чем ты узнаешь об этом.
Я сделал еще шаг. Юрт невесело рассмеялся и произнес: «Какого дьявола!». Он ступил в Лабиринт.
— Эй, я все еще жив, — позвал он меня. — Что теперь?
— Иди, иди, — сказал я. — Следуй за мной. Не останавливайся и не сходи с линии — или все ставки будут проиграны.
Тут дорога опять повернула, я тоже, и Юрт исчез из вида. Вдруг я почувствовал боль в правой лодыжке. Должно быть, сказывалась усталость после многочисленных подъемов и спусков. С каждым шагом боль делалась все сильнее. Пекло здорово, скоро терпеть станет очень трудно. Не порвал ли я ненароком связку? Я почувствовал запах горящей кожи. Сунув руку в голенище сапога, я вытащил хаосский кинжал. От него шел жар. Это была налицо несовместимость с Лабиринтом. Больше нельзя было держать его при себе. Размахнувшись, я швырнул клинок через весь Лабиринт в сторону двери. Машинально проследил за ним. Там, куда он полетел, в тени что-то шевельнулось. На той стороне Лабиринта, наблюдая за мной, стоял человек. Кинжал ударился в стену и упал на пол. Раздался смешок. Человек сделал резкое движение — и кинжал, описывая дугу, полетел над Лабиринтом обратно ко мне. Упал он справа от меня. Как только кинжал коснулся Лабиринта, его, шипя, поглотил фонтан голубого пламени, поднявшийся чуть ли не выше головы. Я увернулся и, хотя знал, что кинжал вреда мне не причинит, замедлил шаг, но не остановился. Передо мной появилась длинная фронтальная арка, и идти стало трудно.