Собранный отряд флибустьеров углубился вглубь материка, и, несмотря на несколько засад, устроенных испанцами на подступах к городу, наши парни захватили его. Однако тут им опять не повезло, так как основную часть добычи составили склады с индиго, товара ценного, но неудобного для переноски на большие расстояния. Единственное что удалось узнать — это то, что скоро должен прибыть корабль из Испании с каким-то ценным грузом.
Завершив грабёж, парни вернулись на берег и приготовились ждать гостя.
Вот тогда-то Олоннэ и встретил этого чёртова дикаря, с которого всё и началось...
* * *
За 20 лет до описываемых событий.
Район между Юкатаном и Панамским перешейком, стоянка Олоннэ.
— Ты уверен что правильно перевёл то, что говорит этот вождь? — осведомился Олоннэ у Рикардо — метиса-переводчика.
— Сеньор, он не вождь, он жрец, последний слуга Священного Ягуара... — начал бормотать Рикардо. — Его зовут Капак...
— Мне плевать, отруби тебе задницу — даже он был бы сам епископ Дьеппский! — прорычал Олоннэ. — Я спрашиваю — ты уверен, что правильно понял эту сморщенную обезьяну?
— Да, сеньор, — ещё более оробев, сообщил Рикардо. — Язык своей матери я не забыл...
— Тогда объясни ему — если он вздумал лгать или шутить надо мной: я сотворю с ним такое, что черти в аду будут плакать над его судьбой!
Слегка запинаясь, метис что-то прочирикал. Оставшийся невозмутимым старик покачал головой и спокойно заговорил в ответ.
— Он говорит... — начал переводить Рикардо. — Простите, сеньор, он говорит что слишком стар, чтобы бояться даже Железной Руки, от которого бегут гачупины[28]. У него нет ни детей, ни внуков, он последний в чреде служителей Священного Ягуара и в своём роду насчитывающем двадцать два колена. Больше нет смысла хранить тайну, ибо никогда уже не восстанут священные камни Теночтитлана, и Распятый Бог прочно утвердился в небесах и на земле. Пусть же сокровища достанутся не проклятым гачупинам, а их Великому Врагу...
— Ишь! — усмехнулся Олоннэ... Эвон как — «Великому Врагу»... Спроси — сколько он хочет? В смысле — какую долю просит себе?
— Он говорит, — сообщил Рикардо, — что ему уже ничего не нужно, и он отдаст всё воинам из-за моря.
— Ну что скажете, приятели? — обратился он к напряжённо молчащим соратникам, набившимся в тесную кают-компанию, как сардины в бочку.
Грубые обветренные лица, одежда в прорехах, босые ноги в смоле... — на их фоне сам Олоннэ в своём скромном камзоле и ботфортах смотрелся почти щёголем.
Люди как будто неуместные в этом помещении с панелями красного дерева и перламутровой инкрустацией, заставленном странной смесью предметов роскоши всех народов и материков. Тут смешалось буквально всё, начиная от серебряной лампы старинного литья и заканчивая дорогими гобеленами двухсотлетней давности — какие могли бы висеть и в королевском дворце, а здесь в них варварски вбили крючья для богато отделанного оружия.