Они подходили к фрегату всё ближе и ближе. Абордажная команда спряталась за фальшбортом. Воцарилась зловещая тишина.
Пушкари продемонстрировали, что дело своё знают: одно из ядер, выпущенных пушками «Обручённого с удачей», снесло фонарь над кормовой надстройкой, второе смело полдюжины матросов с квартердека. Победный клич пронёсся над палубой.
Фрегат и после этого не пожелал выбросить белый флаг. Положив руль на ветер, голландский капитан стал поворачиваться к преследователю правым бортом, готовясь к артиллерийскому сражению, волоча за собой небольшой бриг.
Серебряный выругался:
— Воистину — эти голландцы упёрты как ослы! Старина, сделай так, чтобы у этого дурака пропало всякое желание ворочать штурвалом.
Восьмифунтовое ядро, попавшее под кормовую надстройку, лишило фрегат управляемости, разбив румпель. После этого сопротивляться уж точно не имело смысла.
— Абордажники, на бак! Мушкеты к бою! — гаркнул капитан. — Поднять флаг!
Британский флаг соскользнул с клотика, а вместо него появилось чёрное полотнище со скрещёнными саблей и шпагой.
«Обручённый» пришвартовался к голландцу по касательной, выламывая крышки пушечных портов. Железные «кошки» впились в фальшборт и палубу фрегата. Пираты на ходу спрыгивали на палубу шлюпа, приветствуемые мушкетными выстрелами. Одна или две головы были разнесены в кровавую кашу, но, в общем, большого вреда нападавшим стрелки принести не смогли.
— На абордаж!
Те, кто имел пистолеты, разрядили их в белёсое облако порохового дыма. Оттуда пришёл такой же ответ.
— Взяли, брашпиль вам в рог!!!
Через пятнадцать минут всё было кончено.
Джон Серебряный направился вниз по лестнице на корму, к каютам офицеров и пассажиров. Он слетел по трапу и попробовал первую дверь внизу. Та была заперта изнутри. Джон отошёл и надавил с размаху. Дверь распахнулась и повисла на петлях.
Сопровождаемый подчинёнными, капитан ввалился внутрь.
Каюта прекрасно обставлена, мебель резная, полированная, обитая дорогим атласом.
За столом сидел капитан фрегата, чьё красное грубое лицо выражало полное отчаяние. Видимо, щёку задела пуля или кортик: кровь обильно капала на шёлковую рубашку с модными брабантскими кружевами на манжетах.
— Вы говорите по-английски? — спросил Окорок.
— Никакого английского, — ответил капитан, и Джон Серебряный спокойно перешёл на голландский.
— Вы мой пленник, минхеер. Как ваше имя?
— Ван Моос, член Роттердамской гильдии капитанов. Капитан этого фрегата, именуемого «Оливия». А вы, минхеер, надо думать — пират? — ответил капитан.
— Есть такое дело! — весело кивнул Джон. — Ваш корабль теперь мой трофей.