Он подарил принцессе:
1) трещотку, под которую можно было танцевать шимми,
2) какую-то игрушку, которая сплетничала, — вероятно, книжку с посвящением.
Принцесса действительно его целовала.
Ночь, в которую принцесса пришла к принцу, была действительно черная, дождливая.
Принцесса постучалась уверенно.
Принц скатился по перилам: ему каждую ночь казалось, что стучат, и кататься по перилам он научился в совершенстве.
Он открыл дверь, и (скажу для кубизма) ветер выбросил в четырехугольник дождь призмой и зонтик шаровым сектором.
Принц сразу узнал зонтик.
Он поклонился ниже своих ног (ведь он стоял на пороге) и сказал:
«Войдите, принцесса, в свой дом».
Она вошла; был дождь.
Она так устала, что шла по лестнице, не закрыв даже зонтика.
Принц посадил ее перед камином, разжег огонь, накрыл на стол и хотел бежать. Он хотел подарить ей:
1) розу,
2) соловья.
Принц был рассеян.
Вот тогда-то и засмеялась жареная рыба.
Жареная рыба смеется в восточных сказках. Подробности я сообщу в своих других книгах.
В европейской литературе, насколько мне известно, она засмеялась первый раз у меня.
Она смеется тогда, когда видит, что кто-то подарил свое сердце вместо трещотки.
В этот раз она смеялась до упаду, хлопала хвостом и брызгала соусом.
«Принц, — сказала она, — зачем ты портишь чужие сказки?»
«Андерсен оклеветал меня, — ответил принц.
Дом мой и мое сердце принадлежат принцессе!
Тот, кого любят, никогда не бывает виновен.
А ты лежи смирно и не брызгайся соусом, потому что принцесса тебя будет сейчас есть».
«Ты съеден сам, о жареный принц», — сказала рыба.
Так сказала она и умерла во второй раз, от скуки: она не любила принцессу.
И вот вторая возможная развязка романа.
Принцесса живет в одном доме с принцем, потому что в городе очень мало свободных квартир.
Принц сделался игрушечным мастером: он чинит граммофоны и делает трещотки, под которые можно танцевать шимми.
Принцесса живет в его доме.
Но живет она с другими.
Оказывается, из одной точки можно опустить на прямую несколько перпендикуляров.
Все это можно понять, или хорошо зная неэвклидовскую геометрию, или дойдя до того, когда каламбур так мало смешит человека, как язва в желудке.
Все это — «как».
Все мои письма о том, «как» я люблю тебя.