В общем, весьма большое разнообразие конфессий для такого городка, как наш. Мало того, жители Итера словно примеряют на себя службу в других церквах, но все никак не определятся, вот и переходят из одной религиозной общины в другую. Возможно, сам характер нашего города делает всех нас такими беспокойными. Но, с другой стороны, люди в Итере обычно живут довольно долго, хотя, конечно, не так долго, как Тоби Уокер. Так что у нас хватает времени, чтобы разные вещи попробовать. Моя дочь Корри, например, еще подростком стала баптисткой, а потом влюбилась в Джима Фрая и переметнулась к методистам, а еще через некоторое время ненадолго прибилась к лютеранам. Венчалась она в методистской церкви, а сейчас, прочитав какую-то книжку, вдруг решила стать квакершей. Но и это еще далеко не конец, поскольку с недавних пор она без конца ведет какие-то разговоры с этой ведьмой Пирл У. Аметист и не расстается с книжкой «Магические кристаллы и ты».
Эдна говорит, что все это ерунда. Но у Эдны-то характер потверже, чем у многих.
Эдна — вот моя религия, я так думаю. И обратился я в эту веру много-много лет назад.
Что же касается этих гуру, тех людей, что живут на ферме, то сперва они, конечно, вызвали в Итере некоторое беспокойство. Они прибыли сюда лет десять назад, а то и двадцать. А может, даже еще где-то в шестидесятые. Иногда мне кажется, что они вообще тут давным-давно живут. Во всяком случае, жена моя еще жива была, когда они здесь появились. И вот у них как раз тот самый случай, когда религия перемешана с политикой, хотя, наверное, оно и всегда так бывает.
В первое время деньжищ у них было — чертова уйма! И они ими направо и налево сорили, хотя мне-то от этого не много перепало. Потом они купили старую ферму и тридцать акров пастбища. Окружили все это проволочной изгородью, и пусть меня черти съедят, если они по этой изгороди электричество не пропустили! Причем не просто слабенький разряд, который способен бычка отпугнуть, а такой, что и слона свалит. Переделали всю старую ферму, построили амбары и что-то вроде казарм, даже генератор свой поставили. И тем, кто находился внутри этой изгороди, полагалось все делить между собой поровну. Хотя снаружи оно, конечно, виднее было: их наставникам, гуру, доставалось гораздо больше, чем остальным. Это, так сказать, политическая часть вопроса. Социализм, в общем. Бубонный социализм. Его разносят крысы, и вакцины против него не существует. Говорю вам, здешние жители тогда здорово приуныли. Им казалось, что население тех стран, что за железным занавесом находятся, а также все хиппи Калифорнии прямо в следующий вторник возьмут да и сюда пожалуют. Поговаривали даже о том, чтобы пригласить Национальную гвардию, чтобы она защитила права местных жителей. Лично я предпочел бы хиппи, а не Национальную гвардию. Хиппи — они все-таки безоружные, хоть и говорят, что они одним своим запахом убить могут. В общем, тогда в Итере настроение было осадным. Одни осажденные на ферме, за оградой, по которой электрический ток пропущен, и под защитой этого своего социализма, а вторые — снаружи, в самом Итере, где жители пытаются защитить себя своими гражданскими правами, желают оставаться исключительно белыми, не пускать сюда всяких иностранцев, ничего ни с кем не делить и т. д.