— Хорошего дня! — крикнул папа, затем закрыл окно и повернулся ко мне. Должно быть, он почувствовал моё отчаяние и убавил громкость радио.
— Спасибо, — пробормотала я, положив ноги на приборную панель, одновременно пытаясь устроиться поудобнее в кресле. Мы ожидали прохода лодки через шлюз.
— Без проблем, детка, — папа улыбнулся, — эй, как насчет того, чтобы заехать в «Бриджит», и перекусить картошкой фри и куриными крылышками, — он изобразил пальцами крылья и подмигнул. Я поняла, что он просто пытается загладить эпизод в «Дули».
— Знаешь, пап, профессиональный юмор сложно понять.
— Спасибо.
— Это было совсем не одобрение, — я потёрла виски.
— Ой, да ладно, Джейд, — он отвесил моему колену шутливую «пощёчину», — как ты думаешь, от кого у тебя такое чувство юмора?
— Ну, если у меня твоё чувство юмора, то, что же мне досталось от мамы?
Мама. Может быть, это было моё больное место, но, по какой-то причине, она продолжала «приходить» снова и снова в течение этого дня.
— Слава Богу, ты больше похожа на неё, чем на меня, — сказал он тихо, — и чем старше ты становишься, тем заметнее это.
Я посмотрела вниз и потерла шоколадное пятно на передней части моей рубашки.
— Да, конечно. Мама была высокой и роскошной. Я нисколько не похожа на неё.
— Ну… — папа, казалось, раздумывал, что сказать дальше, — ты будешь удивлена, насколько вы похожи. Возьмём ваши ноги, например. Вот, покажи мне свою ногу, — он протянул руку.
— Ни в коем случае! — я отвела его руку.
— Давай. Ты увидишь, что я имею в виду.
Я посмотрела на него и вынула одну ногу.
Папа приподнял бровь, когда увидел серебряную полосу вокруг моего мизинца.
— Что это?
— Э-э… кольцо на палец? — это не было таким уж большим секретом, но всё-таки.
— Как я понимаю, я должен быть благодарен, что ты не проткнула пупок.
— Не волнуйся; проколотый пупок — это не моё. Я предпочитаю татуировки, — пошутила я.
Папа проигнорировал шутку и взял мою ногу. Я дернулась назад — боюсь щекотки.
— Я не пытаюсь пощекотать тебя. Я просто хочу показать кое-что, — он вытащил мой третий и четвертый пальцы, — видишь, между этими пальцами есть небольшая перепонка? У Микаэлы была точно такая же.
Я засунула ногу обратно в обувь и пробормотала:
— Круто! Я бы могла унаследовать мамин безупречный цвет лица, но вместо этого у меня её странные ноги.
Папа нахмурился:
— Я всегда любил всё в твоей маме.
Знакомое помутнение в уголках глаз.
— К сожалению, я не такая, — я подтянула колени к груди и с трудом остановила слёзы.
— Ах, иди сюда, — папа подтянул меня в свои объятия и положил подбородок на мою голову.