Живописный город, где с удовольствием отдыхает элита общества и западные экспатрианты, в то же время является «Волшебной горой», как торжественно заявляет Касторп, загадочный немецкий гость в отеле. Касторпа назвали как раз в честь главного героя «Волшебной горы», романа Томаса Манна 1924 года о группе эмигрантов, которые лечатся от туберкулеза в санатории в Швейцарских Альпах. Миядзаки признает влияние книги, хотя различия между его фильмом и книгой Манна огромны. Тем не менее темы болезни и войны проходят через обе эти работы. И в фильме «Ветер крепчает», и в романе «Волшебная гора» изображен мир, далекий от шума и тьмы надвигающейся войны (Первой мировой у Манна и Второй мировой у Миядзаки). Или, как Касторп говорит в фильме Дзиро, Наоко и ее отцу: «Это лето – хорошее лето».
Касторп намекает, что такое лето больше никогда не наступит, и это предчувствие усиливается, когда Касторп садится за пианино и для группы японских и западных гостей, в числе которых Дзиро и отец Наоко, исполняет песню «Das Gibt’s nur Einmal». Согласно тексту песни, любовь, красота и сама жизнь драгоценны, но неизбежно мимолетны, и это ощущение созвучно японской эстетике моно но аварэ.
Действительно, жизнь персонажей вскоре омрачается, когда Дзиро узнает о болезни Наоко. Он всё равно клянется жениться на ней, и они венчаются в сцене, которую можно считать своеобразной версией «Волшебной горы», – в элегантном традиционном японском доме Курокавы, начальника Дзиро, и его жены. Несмотря на беспокойство за будущее Дзиро и Наоко, жена Курокавы от всего сердца поддерживает решение пары пожениться и сразу же помогает им организовать свадьбу, с изяществом и даже с юмором, когда четверо героев сочиняют слова для свадебной церемонии. Спокойная и нежная Наоко (по виду ничуть не напоминающая больную) предстает перед Дзиро в великолепном кимоно и с цветком в волосах. Перед ней идет госпожа Курокава с фонарем в руках.
Эта прекрасная сцена служит передышкой между эпизодами, где Дзиро трудится на авиационном заводе «Мицубиси», и случайными предвестиями будущей катастрофы. Как и волшебная гора из романа Манна, и отель Каруидзавы, дом Курокавы – еще одно место, которое существует как бы вне времени и вдали от горя. В струящемся кимоно и с длинными волосами Наоко больше похожа не на традиционную японскую невесту, а на героиню какой-нибудь сказки. Но у этой сцены есть и более темная интерпретация. Когда появляется госпожа Курокава с фонарем и такая неземная Наоко, невольно приходит мысль о призраках. На самом деле, мотив призрачной молодой девушки, идущей за женщиной с фонарем, – популярный троп в японской и китайской фантастике и искусстве, а также, возможно, дань уважения фильму