– Смотри, Тургенев, у меня!
Коль вновь замечу – дам ремня.
«Отсель грозить я буду шведу»…
«Отсель грозить я буду шведу.
Потом в «Икею» вновь заеду», –
И дальнобойщик Петр встал,
Залезть чтоб первым за штурвал.
«Павел, тут такое дело… –
Петр молвил неумело,
– Ключ от Врат посеял я…
Что подумают друзья?»
«Не испить ли мне вина
Чашу полную до дна? –
Начал было вдруг Хайям.
– Нет, стихам себя отдам!»
Апостол Петр постанул
Вдруг в Твиттер Ватикана:
«Я вам так много лет давал…
Но хватит уж обмана!»
Апостол Павел по воде
Прошелся как по брегу.
Он в водной вообще среде
Испытывал лишь негу.
– Могу творить – иль вытворять…
Могу творить – иль вытворять.
Кота за хвост, к примеру, взять.
– Вы не ребенок, Твен, уже,
А до сих пор на кураже.
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека…
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Шагает Блок по мостовой.
Лекарства нет для человека –
Он от любви стал сам не свой.
На гору лезет не спеша
Волошин снова, чуть дыша.
Живет как хоббит под горой –
Но от вершины сам не свой.
«Дано тело? Вот так диво»…
«Дано тело? Вот так диво.
Как оно, смотрю, красиво!»
Мандельштам был крайне рад,
Что поступит в детский сад.
Как-то Федор в казино
Куш срывал давным-давно.
Дома ж все жена ждала,
И она «джекпот» была.
«Ну, стихи – такое дело»…
«Ну, стихи – такое дело… –
Пушкин молвил вдруг несмело.
– Рифмовал довольно я.
Буду прозой жечь, друзья!»