— Бен, надо поговорить, — сказал Гиттенс.
— Это арест?
Гиттенс замялся.
— Нет, конечно.
— Зачем же три дуболома за вашей спиной?
— В сложных ситуациях иногда случается выхлест эмоций, — усмехнулся Гиттенс. — Если кто за спиной — оно так спокойней.
— А что, ситуация по-настоящему сложная? — осведомился я.
Гиттенс пожал плечами.
— Надеюсь, ты сможешь дать убедительные ответы и ситуацию разрядить.
Я попрощался с Вегой. Мы с Келли сели в машину и через несколько минут были уже в полицейском участке зоны А-3. Я опять оказался в комнате для допросов. Только теперь вместо Лауэри был Керт.
— Я хочу, чтобы Келли присутствовал при допросе, — потребовал я.
— Исключено, — покачал головой Гиттенс. — Извини, но это против правил.
— Значит, я буду молчать.
— Как вам угодно, шериф Трумэн, — сказал Гиттенс. — Желаете хранить молчание — извольте. Тогда мы будем говорить, а вы слушать. Сами решайте, что вам выгоднее — только слушать или все-таки кое-что попытаться объяснить.
— А если я развернусь и уйду? Я ведь не арестован?
— Уйти-то вы можете, шериф Трумэн, но мы сделаем из этого вполне определенные выводы.
— Да мне напле… — начал я, однако тут же одумался. Лезть в бутылку не имело никакого смысла. — А что, если Келли будет там, за зеркалом?
Гиттенс переглянулся с Кертом и согласно кивнул.
Келли категорически посоветовал мне уклониться от допроса. Я ничего не выиграю от того, что соглашусь. Но я был другого мнения: я ничего не выиграю, если стану играть в молчанку. Будучи невиновным, я был готов ответить на любые вопросы, развеять любые подозрения и покончить с ситуацией, которую Гиттенс почему-то назвал «сложной». Она не сложная, а дурацкая. Разница!
Втайне мне было любопытно, почему Гиттенс наезжает на меня с таким упрямством. Почему он подозревает меня? Просто абсурд. Гиттенс с его огромным опытом вцепился — в меня! У него что, нюх совершенно отказал?
Если против меня есть какие-то улики, я хочу знать о них незамедлительно.
Чтобы высмеять их.
Чтобы побыстрее доказать их нелепость.
Келли, неодобрительно вздохнув, ушел за зеркало.
Допрос вел вопреки моим ожиданиям не Гиттенс, а Керт.
Это меня весьма смутило. Таким образом дело перемещалось из компетенции участкового детектива на уровень детектива из городского отдела по расследованию убийств. Начинало пахнуть жареным. К тому же Керт не проявлял даже видимости дружелюбия, свойственного Гиттенсу.