Однако мне как «участнику исторического процесса» в тот день отнюдь не было ясно, что я уже — так быстро и неожиданно — «наскучил» следствию и оно переключилось на другого подозреваемого.
Поэтому два следующих дня — субботу и воскресенье — я провел в состоянии тихой истерики. Не зная, что предпринять, я без устали прокручивал в фантазии худший вариант — как мне предъявляют ордер на арест, как меня допрашивают уже в качестве официального обвиняемого, как меня водворяют в тюрьму…
В тот понедельник, третьего ноября, мы с Келли с утра направились в суд на повторное слушание по делу Макниза.
На этот раз Макниз выглядел еще более развязным и самодовольным. И действительно, ему было от чего радоваться и выглядеть уверенным.
Адвокат Бек сообщил судье об убийстве единственного свидетеля по делу — Рея Ратлеффа. Поскольку все обвинение основывалось исключительно на показаниях покойного Рея Ратлеффа, адвокат потребовал прекратить дело за недостатком улик.
Судье Беллу такой поворот был, разумеется, не по душе. Он понимал отвратительную подоплеку происходящего, однако зацепиться ему было не за что.
Он предоставил слово Кэролайн Келли.
— Вы по-прежнему настаиваете на обвинении?
— Да, ваша честь. Со смертью Рея Ратлеффа дело нельзя закрыть. Существует другая улика — кровь убитого на туфлях обвиняемого. Это доказал лабораторный анализ.
Судья оживленно вскинул брови, затем поскучнел.
— Кровь на туфлях? И только? А вы можете доказать, что кровь попала на туфли обвиняемого именно в момент убийства?
— Нет, ваша честь.
Судья Белл горестно покачал головой:
— Не можете… Итак, вы настаиваете на продолжении дела?
— Нет, ваша честь.
Впервые я видел Кэролайн Келли в ситуации, когда она уступает без борьбы.
— Ходатайство защиты удовлетворено, — отчеканил судья. — Дело закрывается за недостатком улик.
Макниз издал малопристойный торжествующий клич.
— Мистер Бек! — рявкнул судья. — Поставьте вашего клиента в известность…
Тут он осекся и махнул рукой. Что за радость наказать Макниза грошовым штрафом за неуважение к суду, если у него есть все основания этот суд не уважать и плевать на правосудие, которым он так славно манипулирует! После драки кулаками не машут.
Судебный пристав уже снимал с Макниза наручники и ножные кандалы.
Тут же к нему порхнула смазливая мексиканка, обняла за талию.
Керт, сидевший рядом со мной и Келли, набычился хуже обычного. Минуту он крепился, потом вскочил со сжатыми кулаками. Келли почуял недоброе и сразу повис у него на рукаве.
— Успокойся! Не стоит связываться! Остынь!
Но Керт, волоча за собой Келли, побежал вслед за Макнизом. Я последовал за ними.