— Шериф, не допустить к месту преступления посторонних — важный элемент расследования. Если в суде вылезет, что кто-то мог — хотя бы теоретически — подбросить улики на место преступления, тогда все расследование псу под хвост.
Крейвиш говорил важным тоном и смотрел на меня так, словно я уже был виноват в том, что место преступления оказалось «загрязненным».
— Послушайте, этот парень погиб в моем городе, — сказал я. — К тому же я с ним однажды беседовал. Словом, мне бы хотелось быть в гуще событий. Что бы вы ни говорили, но в этих краях я главный.
Крейвиш театрально кивнул: дескать, понимаю-понимаю.
— О'кей. Добро пожаловать в гущу событий.
Однако выражение его лица говорило о другом: конечно, вы тут шериф и тут мой избирательный округ и не дело, если этот пришлый народ оттеснит вас в сторонку; поэтому в моих интересах ободрить вас и разрешить вам какое-то время путаться у нас под ногами.
Керт наконец распрямился.
— Офицер, — обратился он ко мне, благополучно позабыв про «шерифа Трумэна», — пресса уже в курсе?
— Пресса?
— Ну да, пресса — газеты, телевидение.
— Спасибо за разъяснение. Сам знаю, что такое пресса. Дело в том, что у нас тут, считай, никакой прессы нету. Есть газетка, но так — на общественных началах, про наши городские дела. Ее выпускает Дэвид Корнуэлл в одиночку. В основном информация про школьные дела да погода. Остальное Дэвид придумывает.
— Ничего этому Дэвиду не сообщайте, — приказал Керт.
— Что-то сказать ему придется. В городке такого размера кота в мешке не утаишь.
— Понятно. Но тогда хотя бы без деталей. Или возьмите с него слово помалкивать. Он готов на услугу?
— Не знаю. Никогда ни о чем не просил.
— Так попросите.
На том разговор с Кертом и закончился — большего я не удостоился. Он содрал перчатки с рук, бросил их на носилки и зашагал прочь, никак не откомментировав свои выводы из осмотра.
— Мистер Керт! — окликнул я его.
Он остановился.
Я глупо мигал и молчал. На языке вертелось ядовитое: «Шериф Трумэн, а не офицер!» Но сказать это вслух я не решился.
— Всего доброго, мистер Керт.
Керт, в свою очередь, пережил момент внутреннего колебания.
Словно взвешивал, наплевать на меня или тут же вырвать мне сердце и растоптать его ногами.
Кончилось тем, что он просто кивнул и пошел восвояси.
— Всего доброго, шериф Трумэн, — бормотнул я себе под нос, когда детектив Эдмунд Керт был уже далеко и не мог меня слышать.
Через несколько минут вся кавалькада машин пришла в движение и скрылась из виду.
Я остался один напротив домика.
Вокруг воцарилась привычная тишина, только гагары покрикивали на озере.