Гладышев встал из-за стола и покорно подошел к Эдмону.
– Вот это, – Эдмон показал ему сигаретную пачку, – будет лежать у тебя в кармане. В этой пачке сто грамм пластида с радиоуправляемым детонатором. Кнопка – у меня. И ты сейчас, не поднимая никакого шума, проводишь меня до машины. Если твои охранники не дадут мне уйти спокойно или ты попробуешь выкинуть ее при мне, я нажму кнопку и твои потроха будут потом со всех стен соскребать, – пригрозил он.
Достать начиненную взрывчаткой пачку из кармана Владимир Михайлович решился, только когда синяя «шкода» с залепленными грязью номерами, в которую сел Эдмон, скрылась за поворотом. В сигаретной пачке вместо пластида оказался брусок пластилина из детского набора…
Кусая губы от досады, что его развели как пацана, Гладышев сгоряча намеревался заявить в прокуратуру о нападении на него бывшего легионера Иностранного легиона, но поскольку привлекать внимание правоохранительных органов к этому делу было не в его интересах, он ограничился тем, что зафиксировал полученные побои в ближайшем травмпункте. Со справкой из травмпункта Владимир Михайлович мог в случае надобности доказать, что оговорить себя он был вынужден под угрозой смерти, а значит, все признания, которые он написал под диктовку избившего его Эдмона Габена, будут недействительными.
Понимал это, очевидно, и сам Эдмон. Потому как прошел после его «наезда» целый месяц, а «чистосердечное признание» Владимира Михайловича нигде так и не всплыло. Гром грянул, когда Гладышев стал уже забывать об этом крайне неприятном для него инциденте. Интерпол по запросу Ботсваны объявил его в международный розыск по подозрению в подготовке теракта, в результате которого частный бизнес-джет Falcon 900EX, летевший по маршруту Киев – Сан-Сити, разбился в низовье дельты реки Окаванго.
Как проинформировал его знакомый полковник из аппарата МВД по дисциплинарным правам, основанием для такого запроса послужила собственноручно написанная им «явка с повинной», которая пришла по почте в Интерпол Габороне. Причем на конверте был указан его, Владимира Гладышева, домашний адрес, как адрес отправителя. Получалось, что сам Владимир Михайлович это письмо в Габороне – столицу Ботсваны, где находился офис Национального центрального бюро Интерпола, и отправил.
Интерпол также располагал свидетельскими показаниями некой Глафиры Ложкиной, которая на допросе в Интерполе Габороне призналась, что помогла ему достать «Нокаут-капли». До Владимира Михайловича не сразу дошло, что Глаша Ложкина – это та самая Глория из эскорт-агентства «Фея», о которой он столь опрометчиво рассказал Эдмону. После признаний этой эскорт-девицы предъявлять Интерполу свою справку из травмпункта смысла не имело. При обследовании обломков потерпевшего крушение бизнес-джета экспертами Интерпола были обнаружены остатки наркотического препарата «Нокаут-капли» в баллоне с водой для кофемашины, уцелевшей после аварийной посадки самолета в пустыне Калахари. В том, что это он влил «Нокаут-капли» в бортовую кофемашину Falcon 900EX, Владимир Михайлович в письме, отправленном с его домашнего адреса коварным Эдмоном, уже признался, так что Интерполу и расследовать тут было особо нечего.