За пару часов Эдмону удалось вырыть перочинным ножом достаточно глубокую яму, и пока он в поте лица этим занимался, Марина поджарила на открытом огне кончик хобота слона. Шашлык из слонины получился жестким и невкусным, но вполне съедобным. Утолив голод жареным мясом, которое они с трудом прожевали без хлеба и соли, Эдмон с Мариной теперь могли подождать и до утра, когда слоновий хобот запечется по всем правилам. Эдмон предложил ей задержаться здесь и на следующий день, чтобы побольше запастись вяленым мясом в дорогу.
Марине же вообще не хотелось уходить далеко от водоема. Всего в нескольких километрах отсюда чувствовалось сухое дуновение пустыни Калахари, и неизвестно было, сколько им предстоит пройти без еды и питья, пока они встретят в этой бескрайней саванне людей. Немного не так она представляла себе сафари в южноафриканских заповедниках, где она собиралась просто «пофоткать» животных в условиях дикой природы, а теперь ей предстояло бороться с ними за выживание. Впрочем, благодаря Эдмону в этих экстремальных условиях были и свои исключительно приятные моменты.
Вечером, когда палящее солнце стало клониться к закату, они искупались в озере. Ни мыла, ни шампуня у них не было, и Марина принялась натирать прибрежным песком свое тело, царапая нежную кожу, как скрабом. Окунувшись в воду, она смыла песок и почувствовала себя удивительно чистой и свежей, после чего они вернулись к тлеющему костру, возле которого она отдалась Эдмону с прямо-таки африканской страстью. Млея от каждого его прикосновения, она покорно выполняла все его желания, послушно меняла позы, чтобы они могли как можно лучше насладиться интимной близостью под открытым небом Южной Африки, усеянным ослепительно яркими звездами. Получив умопомрачительный секс в качестве бонуса, Марина уже не жалела, что вместо пятизвездочного отеля она оказалась с ним в безлюдной пустыне. Не зря же говорят, что с милым рай и в шалаше. Ей хорошо было с Эдмоном и без шалаша, и эту ночь они решили провести у костра, пламя которого согревало их и отпугивало хищников.
Марина бросила в костер прутик. Он вспыхнул, изгибаясь и потрескивая. Они зачарованно глядели, как огонь медленно пожирает дрова, как крошатся раскалившиеся докрасна угли.
– Я смотрю на наш костер, – сказала она, – и мне кажется, что мы с тобой на машине времени перенеслись в каменный век. Огонь как-то успокаивает, разыгрывается воображение. Ведь если присмотреться хорошенько – там постоянно что-то происходит. Такое себе телевидение каменного века, которое смотрели наши первобытные предки. Теперь понятно, почему первобытный человек обожествлял огонь.