Задерживали Илону опера из райотдела по месту ее жительства весьма жестко. Не успела она зайти в свой подъезд, как на нее налетели невесть откуда появившиеся оперативники, которые тут же заломили ей руки и окольцевали ее стальными браслетами. Затем был обыск в ее квартире, в процессе которого менты перевернули все вверх дном, но никакого оружия не нашли, зато обнаружили в столе распечатанную пачку мелкокалиберных патронов «Стингер», которые Илона пожалела выбросить, ведь это патроны ее отца. В присутствии понятых эти патроны были изъяты и отправлены на экспертизу, а саму Илону в наручниках доставили в райотдел для дальнейшего разбирательства. Операм не терпелось расколоть ее на признание в заказном убийстве и записать себе его раскрытие.
Отделы уголовного розыска располагаются обычно на самых верхних этажах райотделов, чтобы посторонние там поменьше шастали и не слышали криков и воплей пытаемых операми подозреваемых. Допросы с пристрастием не регламентированы ни одним из действующих сегодня законов, и в секретных и сверхсекретных приказах о необходимости применения пыток для раскрытия преступлений не написано. В служебных инструкциях любое насилие над задержанным запрещено строго-настрого, но на сотрудниках угрозыска висят сотни нераскрытых краж, грабежей, разбоев, подрезов и убийств, и с бандитами, насильниками и убийцами у оперов разговор короткий. Как говорят в розыске: «битье определяет сознание», и руководствуется в своих действиях розыскник только внутренней убежденностью, что он не ошибается в виновности подозреваемого. Тертые преступники отлично знают, что «чистосердечное признание уменьшает вину, но увеличивает срок», поэтому будут все отрицать до последнего. Задача же опера расколоть подозреваемого так, чтобы он не только сам во всем сознался, но еще и подельников своих сдал. Ошибся опер в своих подозрениях, не смог подтвердить их признанием задержанного, не удалось подкрепить эти признания свидетельскими показаниями, уликами и вещдоками – грош цена такому оперу.
Илону никто никогда в жизни не бил, и она сломалась после первого же пинка в живот, от которого у нее так перехватило дыхание, что потемнело в глазах. Понимая, что продолжать отпираться бессмысленно, ведь эксперты все равно установят, что патроны «Стингер» из изъятой у нее пачки одной серии с тем, которым она застрелила Беса, Илона в кабинете уголовного розыска написала чистосердечное признание, после чего ее больше пальцем никто не тронул, и ее отправили в «комнату для доставленных». Эта «комната» представляла собой бетонный бункер площадью два на три метра. Стены бункера были покрыты серой шубой из цемента, вдоль стен по всему периметру тянулись узкие скамейки, больше никакой «мебели» в этой «комнате» не наблюдалось.