В этой связи Верховная Морская коллегия дала начальнику Морского генштаба Беренсу соответствующие указания. В тот же день Евгений Андреевич телеграфировал подчиненным: «Я получил приказание ликвидировать все заграничные организации морской разведки. В создавшейся обстановке никакие сведения нами использованы не могут быть, а потому и продолжение агентурной работы для России является бесцельным».
Тихонов негромким голосом зачитывал полученные документы офицерам разведывательного отделения, которые собрались у него в кабинете. Когда чтение было закончено, наступила тишина. Среди этой тишины как вздох прозвучал чей-то тихий голос:
— Ну, теперь только пулю в лоб…
Подавленные разведчики разошлись, а Тихонов под впечатлением новостей взялся писать шифровку в адрес комиссара Раскольникова, в которой на примерах доказывал, что совершена огромная ошибка. Как сам Федор Федорович, так и члены Верховной Морской коллегии, принимавшие историческое решение о ликвидации морской разведки, вряд ли в полной мере задумывались о возможных последствиях этого события. А последствия могут стать катастрофическими, писал им офицер-разведчик, прошедший войну.
Шифровка немедленно ушла в Петроград, а лейтенант Тихонов стал терпеливо ждать реакции начальства на нее, отчетливо представляя, что по голове его новая власть не погладит.
Ждать вызова в Петроград Тихонову не пришлось долго. В последних числах февраля дежурный по штабу в Гельсингфорсе уведомил его, что из Петрограда пришла короткая телефонограмма, предписывавшая «НР Морси БМ» (начальнику разведки Морских сил Балтийского моря) Тихонову немедленно явиться в Штаб Морси Республики, в Петроград. Телефонограмму подписал «Коморси Республики» (комиссар Морских сил Республики) Ф.Ф. Раскольников.
Владимир Константинович вновь собрал офицеров на совещание. Мрачно он довел до собравшихся подчиненных всю правду о том шаге, который сделал, чтобы попытаться спасти разведку Балтийского флота от разгрома, и о вызове в Петроград, пришедшем от Раскольникова. Собравшиеся настороженно выслушали начальника, не проронив ни одного слова. В кабинете сидели опытные офицеры, которые понимали все без лишних слов. Возможно, в тот момент каждый из них думал и о том, какая судьба ждет всех в начавшемся 1918 году. Тихонов попрощался с подчиненными, полагая, что вряд ли вернется в Гельсингфорс на прежнюю должность. Особенно трогательной получилась сцена расставания со старшим лейтенантом Булавиным, радиоразведчиком и заместителем начальника отделения, вместе с которым служили в разведке флота все годы войны, начиная с 14-го. Булавин вынес его раненого из-под германской бомбежки на острове Даго осенью прошлого года, когда германцы намеревались захватить острова Моонзундского архипелага. Они обнялись и стояли, не произнося ни слова.