Силы 10-й армии красных, защищавшей Царицын, были на исходе, и 17 июня город пал после утренней атаки пехотных частей белых, усиленных Екатеринодарским танковым дивизионом и пятью бронепоездами. После взятия Царицына Врангель повел наступление одновременно в двух направлениях: на север к Саратову и на юг к Черному Яру. Вокруг Астрахани сжималось кольцо наступавших войск. С остальной страной город связывала лишь нитка железной дороги Астрахань — Саратов.
Тихонов настоял на проведении разведки позиций частей Врангеля, действующих вдоль Волги. 30 июня для этого был выделен эсминец «Расторопный» под командованием опытного моряка Александра Александровича Перроте. Раскольников с женой были участниками этого опасного похода, в ходе которого корабль не раз находился под обстрелом противника. Снаряды рвались и у правого, и у левого борта, окатывая палубу потоками воды, но верткий эсминец рыскал носом в разные стороны, то стопоря ход, то поднимая обороты.
У Черного Яра, где гарнизон красных неделю в тяжелых боях отбивал атаки врангелевцев, эсминец встал на якорь для оказания огневой поддержки пехоте. Тихонов и флотский артиллерист Кузьминский высадились на берег и с деревянной вышки вели наблюдение за бескрайней степью, откуда, по данным лазутчиков, следовало ожидать наступления белой конницы. Разведчики почти полдня, изнывая от пекла, в морские бинокли наблюдали за обстановкой, без спешки обследуя овраги, далекие села, сады и снова песчаные и дымчато-серые степные просторы. Стоявший рядом моряк-сигнальщик передал флажками на эсминец указание артиллериста вести редкий беспокоящий огонь в северном направлении, в сторону небольшой балки. Вдвоем с Тихоновым они по топографической карте определили это место, как единственно удобное укрытие для конницы противника. Чтобы обезопасить себя, велели семафорить: «Орудиям — беглый огонь». И вдруг после накрытия цели, как из-под земли, возникли сотни конных калмыков, черкесов и казаков, выкуренных из длинного оврага сильным огнем. Конники уходили прочь, так и не совершив ночного набега на красный гарнизон.
Эсминец неторопливо пыхтел машиной, спускаясь вниз по течению к Астрахани. Несмотря на безоблачный июльский день, посреди широкой реки жара не ощущалась. Лицо ласкал легкий встречный ветерок. Тихонов спустился с мостика и заметил, что на юте боцман распекает юнгу, упустившего за борт брезентовое ведро на длинном шкерте, которым черпали из реки воду перед тем как скатить и «пролопатить» палубу:
— Что ж ты, злыдень, натворил? Где теперь новое брать?