Не хочу, чтобы какой-нибудь любопытный идиот спросил, что я делаю, или начал объяснять мне, что парк закрыт. Как будто я сам это не вижу.
Ну вот. Все. Перелез. Если меня и видели, то ничего не сделали, все в порядке. Я попытался перепрыгнуть через ограду настолько непринужденно, насколько это вообще возможно, потому что не хотел привлекать к себе внимание, но потом понял, что это все глупо и сейчас вообще значения не имеет.
Короче, я просто встал на ограду и спрыгнул с другой стороны. Внизу земля идет немного под уклон, так что я чуть не подвернул ногу. Но мне как-то удалось отпрыгнуть и попасть на ровное место. Сейчас я встал на эту ногу всем весом, вроде все нормально.
Лишь бы хватило до водохранилища, мне дотуда минут десять.
Было бы круто, если бы ты был здесь. Да, мы не встречались, и я даже не знаю, правда ли тебя зовут Райан и правда ли ты меня поддерживаешь.
Может, ты просто так развлекаешься. Но ты единственный, с кем я могу поговорить обо всем, что творится у меня в душе. Короче, я был бы рад тебя видеть, мне было бы легче, если бы я был не один.
Но может, в этом и смысл? В том, что мне не должно быть легко, потому что за все важное нужно бороться? Черт, я несу какой-то бред. Но мне легче, когда я это проговариваю. И теплее.
Я у забора. Он не очень высокий. И плоский сверху.
Не понимаю, с чего копы и сотрудники парка взяли, что через него нельзя перебраться. Нет, он, конечно, довольно высокий, и если я сорвусь, то расшибу себе голову. Но не думаю, что это случится. Не думаю, что он позволит этому случиться. Он же звонил мне. Теперь я в этом абсолютно уверен. Поначалу я сомневался и вообще не хотел в этом разбираться, потому что я трус и мне стало страшно. Но отрицать это я не могу. Сны. Эти долбаные птицы. Голубой огонек в темноте. Все страницы, которые я не писал. Все становится понятно, если знаешь, с какой стороны на это посмотреть. Если ты научишься смотреть и видеть.
Так, я перелез. Чуть не свалился. Я сидел наверху, свесив ноги по обе стороны. Я, можно сказать, балансировал на яйцах, и мне было больно. Поэтому я стал съезжать вбок, надеясь, что успею перебросить ногу до того, как полечу вниз головой. Успел.
Щиколотке было больно, но идти могу, так что все пока в норме.
Тут очень темно. По главной дорожке у Земляничных полей пришлось пробежаться, потому что она была освещена. Если бы меня заметили, то на этом все и закончилось бы. Но вокруг ничего не шелохнулось, никто не кричал, моторов я тоже не слышал, так что, кажется, прорвался. Сейчас я под деревьями, иду на север. До водохранилища минут пять.